— Что же с этим случилось?

Гримнир навострил уши.

Седобородый сплюнул в грязь:

— Старый Папа умер, и эти вероломные кардиналы избрали посланником Бога подлого француза! Француза! А ты знаешь, какие лжецы и воры эти галльские ублюдки! Что ж, он отказался сидеть на троне Святого Петра здесь, в благословенном городе. Вместо этого он собрал и перевез весь Божий двор во Францию, в какой-то свинарник под названием Авиньон. И находится там уже сорок лет.

Сердце всего христианского мира. Гримнир предположил, что Волчица, должно быть, имела в виду… сердце царства Пригвожденного Бога. Да, в этом был смысл.

Когда они приблизились к концу моста, процессия нищих замолчала. Все они зачарованно слушали ритмичное пение так называемого священника на другом берегу реки. Многие из них присоединились к толпе, прокладывая себе путь по скрипучему мосту, который представлял собой нечто вроде досок, вбитых в древний фундамент. Гримнир услышал визг и редкие крики, сопровождаемые всплесками, когда нищие по краям толпы поскальзывались и падали в Тибр.

Гримнир шел вместе с ними, опустив голову. Голос Одина продолжал монотонно звучать, не меняясь. Гримнир делал шаг за шагом, двигаясь подобно другим нищим.

От звука этих слов, от их интонации у него заныли зубы. Что-то в глубине его сознания, что-то не принадлежащее ему, кричало, что он не должен этого делать, кричало, что это неправильно. Но Гримнир нутром чуял, что он может это сделать. Что он должен. Просто проскользнуть мимо…

Что-то скрутило его внутренности. Он почувствовал, как горячий прилив желчи обжег ему горло.