Внезапно одна фигура отделилась от остальных, медленно, словно на ощупь, побрела в нашем направлении, с каждым шагом становясь все меньше похожей на тень и все больше – на человека.
– Я воспользуюсь амулетом еще раз, – услышала я и сразу узнала этот голос.
– Алан!
– Что? – обескураженно прошептал Диего.
– Это Алан.
– Ассистент и воспитанник Фернвальда?
– Предатель.
«Спрячь в кармане амулет поиска, и твой нюх станет острым, как у собаки-ищейки, – давно, будто в прошлой жизни, диктовал мне Алан, склонившись над камнем под увеличительным стеклом. Совсем обычным, на мой взгляд, ничем не примечательным булыжником. – Опасен. Правда, разрушительного воздействия на организм не оказывает. Из побочных эффектов – полагаю, тошнота, слабость. Может быть, жар». Я послушно записывала, краем глаза поглядывая на длинные пальцы, скользящие по шероховатой поверхности, по выступам и изгибам.
В доме Фернвальда осталось много моих вещей. Но Алан наверняка и без них узнал бы мой запах.
– Вот они, здесь, – он указал рукой в нашу сторону и будто бы слепо, покачиваясь при каждом шаге, двинулся вперед.
Диего попятился, увлекая меня за собой, но бежать было некуда: стена постройки переходила в забор, но если идти вдоль него, попадешь на высветленный участок. Капкан захлопнулся.
Когда Алан приблизился к нам вплотную, Диего рванулся, ударил его по лицу, повалил на землю. Я зажала себе рот, чтобы не закричать, а к Диего уже подоспели другие люди. Одетые в черное (немудрено перепутать с тенями), они оттащили его от Алана, скрутили руки за спиной. Все случилось очень быстро и почти беззвучно.
Один человек подошел ко мне, откинул капюшон. У его лица были птичьи черты: острый нос, острые скулы, острый подбородок – словно клюв. И голос его не прозвучал – проклекотал:
– Госпожа, давайте без глупостей.
Я вцепилась в протянутую ладонь, с трудом поднялась, но тут же снова осела на землю.
– Вам плохо? Понимаю, – с этими словами человек легко подхватил меня на руки. Теперь его крючковатый нос-клюв был прямо перед глазами.
– Не смейте ее трогать! – прошипел Диего. – Пустите, сам понесу!
– Если вы настаиваете…
Его и правда освободили; Диего подлетел к птичьему человеку, вырвал меня из его рук.