Никто как-то не обратил внимания на его слова, а я помню их до сих пор – так они меня поразили. Свинья, между прочим, по биологическим и физиологическим показателям очень близка к человеку, недаром даже медицинские опыты ставят именно на них (кролики и лягушки – это для студентов), лекарства на них же испытывают и даже многие из них делают, кажется… И если один короткий испуг успевает так отравить свинье организм, что даже жир ее меняет вкус, то что говорить о том, какие потери несет наш организм от многочисленных стрессов! Вот перебежал у меня, допустим, пешеход дорогу перед капотом – так сердце упало, наверное, пожестче, чем у того поросенка!
А сколько таких «испугов» мы друг другу устраиваем каждый день! Вот почему мы, в большинстве своем внутри такие «невкусные»… Это я и про сегодняшний наш вечер говорю. Без обид только.
Теперь же, поскольку у нас остался только один некоронованный товарищ… Стас, хочешь не хочешь, а завтра быть тебе нашим Королем.
Станислав тяжело вздохнул:
– Тяжелый сегодня был день. Перенервничали мы все. Оттого и такие… свиньи. Действительно, надо идти спать. Утро вечера мудренее. Может, завтра опомнимся и снова очеловечимся…
– А твоя тема? – спросила Оля Большая.
– Тема… Грустные истории. Вы можете меня упрекнуть – мол, в нашем положении нужно больше позитива – так нынче принято… Но… – Стас снова потянул руку к дужке очков в вечном смущенном стремлении к их протирке.
– Нет, – быстро сказала Маша. – Искусственный позитив только хуже делает, а нарывы надо вскрывать, – она покосилась на Бориса; тот едва заметно кивнул.
– Преотлично. Значит, расскажем печальные истории; не впервой, – согласился Макс.
– А потом?! – вдруг вскрикнула Катюша. – Вот завтра закончится десятый день Декамерона. Их ведь и должно быть всего десять – я правильно помню? Что же будет на одиннадцатый? Начнем сначала?
– Решим, если он настанет, – лаконично бросил Борис, вставая.
–
– Если, – обернулся в дверях ее несговорчивый оппонент.
Десятый и последний день Декамерона,
Десятый и последний день Декамерона,