Ни один ожог не пропал с тела сына тумана, хотя, глядя на ожившую Аше, королева предполагала, что увидит Кортэ совершенно здоровым. Но волдыри надулись даже там, где их прежде не было, многие лопнули и повторно налились, на щеке обозначилась крупная язва, глаза гноились двумя щелями опухших век, лишенных ресниц. Не уцелел ни единый волосок на груди и руках, сгорели даже брови. В уголках век наметился сплошной опухолью черный узор свежей татуировки… точнее, сложного фигурного ожога, как предположила недоумевающая королева. Узор напоминал тот, что украшал – или уродовал, все зависит от вкуса и воззрений – лицо Аше. Насколько велико сходство рисунков, понять не удавалось: кожа нэрриха частично облезла и даже смотреть на Кортэ было неприятно, почти больно. К тому же плотное тело высохло, делая нынешнего нэрриха лишь тенью прежнего массивного бойца.

– Кожа и кости, – ужаснулась королева.

– Да уж, жрать и жрать, в три горла, – хрипло посоветовал самому себе сын тумана. Он с размаху сел на только что расстеленный слугами ковер у ног королевы, удобно облокотился спиной на ножку кресла. – Как же тут хорошо! Если сидр уже несут.

– Несут, – пообещала Адела, сорвалась и убежала распоряжаться.

– Меняю сидр на сведения, – королева попробовала полушутливо торговаться, придавая лицу должное выражение, но сразу же открыв веер, позволяющий ей незаметно для прочих – глупо улыбаться, глядя на заботливую Аше. Маари уже добыла для своего льва плащ и воду, а теперь суетливо укладывала подушки под его больную воспаленную спину. – Могу я рассчитывать на правду?

– Правда стоит так дорого, что даже я не надеюсь обзавестись порцией, – Кортэ закашлялся усталым смехом. – Черт его знает, что приключилось… Хотя ему-то откуда б выведать? Мастер, пожалуй, знает. Молитесь и обрящете. Он по, слухам щедр, хотя милостынькой не брезгует. Тот еще мудрюк, вроде Оллэ.

– Показная ересь – фальшивая монета тех, кто не знает ответа… или не желает знать, – разочарованно определила королева. – Хорошо, торгуйтесь вы.

– Титул графа, – Кортэ поймал жену за волосы и усадил рядом, обнимая и прижимая к себе. – И владения. Я хочу права на всю пустыню, населенную народом маари. Я знаю, пока что она не входит в состав Эндэры и значит, вам ничуть не накладно подарить её. Но также я знаю иное: вы кротки, набожны и миролюбивы настолько, что уж наверняка в ближайшие полвека прихватите земли к югу от заселенных и хорошо обороняемых портов Риаффы. Отдайте мне клок шкуры неубитого вами зверя – новую провинцию… скажем, я дам ей название Маара, иное-умное мне в горелую голову не влезло. По рукам? И я ка-ак возьмусь отбалтывать язык, так уж и не уймусь.