– Как бы ни так! Не бреши! – не соглашался второй, конопатый.

– А я тебе сказал: приватизировали! А ежели ты будешь сопротивляться, то мы и тебя вместе с потрохами приватизируем!

Обескуражено покачав головой, небесный пришелец обратился к парнишкам:

– Какие у вас тут серьёзные игры. Я в своём детстве даже слова такого не знал…

– Дяденька, – удивился конопатый, – значит, у вас было такое несчастливое детство?

Запрокинув голову, дяденька рассмеялся, но это был тот самый смех, о котором сказано – смех сквозь слёзы. Отойдя от сопливых пиратов, он пригорюнился. «Старик был прав, дела наисерьёзные. Но где же он есть?»

Неподалёку хлопнула дверь кабака, послышались обрывки пьяной пиратской песни. И вдруг Златоуста как будто кто ножом пощекотал под сердцем – страшная догадка обожгла. Он вспомнил, как при встрече со стариком неприятно удивлён был запахом дешевого вина. Сделав над собой усилие, Посланник нехотя направился в питейное заведение.

Внешний вид строения напоминал один из первых кабаков времён Ивана Грозного, а внутри была начинка двадцать первого века, и всё это было так перемешано, что посетитель, впервые тут оказавшийся, не сразу мог сообразить, куда попал: может быть, это харчевня; может быть, духан или кухмистерская лавка шестнадцатого века?

Постояв на пороге, Посланник подумал: в старину трактиры на Руси запрещалось посещать женщинам, нижним армейским чинам, а также лицам в ливреях. А сегодня – великая вольница по ресторанам и кабакам. Вот и здесь – куда ни посмотри! – женщины, армейские чины, какие-то красные морды в ливреях. И повсюду за столиками – грудами навален райский лотос. И какой-то разноцветный дым слоями плавал по всему питейному простору, дым настолько приторно-сладкий, точно пахло покойниками. (Кроме табака многие курили анашу и другую заморскую травку).

За плотной завесой дыма Златоуст не сразу разглядел Оруженосца, в гордом одиночестве задумчиво сидящего за дубовым столиком. Опустившись на свободный стул, он пристально, печально посмотрел на старика, словно бы спящего с открытыми глазами.

– А я сижу и думаю: уж полночь близится, а гения всё нет, – как ни в чём не бывало заговорил старик и хохотнул. – А ежели серьёзно…

– А я так думаю, что это свинство. Я жду его, жду, а он водку хлобыщет.

– Гавайский ром, – уточнил старик, кривя губу. – Такая дрянь, что я бы не советовал…

– Благодарю. Я в твоих советах не нуждаюсь.

– Напрасно. – Старик закурил какую-то вонючую заморскую сигару и, плутовато мерцая глазами, сказал, точно кого-то передразнивая: – «Чичиков выпустил дым через носовые ноздри». А? Как вам это нравится? Гоголь тоже гоголем ходил и в моих советах не нуждался. Как я говорил ему тогда – убери, потомки будут зубоскалить над твоими «носовыми ноздрями». Нет, уперся рогом. Ну, хохол, чего тут, все они такие – любят носовые ноздри задирать.