— Ну как? Что… — растерянно подбежала Санара, но осеклась. Прочитала все по застывшему лицу и кинулась сама наверх.

— Родная, ну что же ты так! Он же хотел извиниться, — запричитала она. Рехи приблизился к шаткой лесенке, заглянул в щель люка и увидел, как Лойэ заходится рыданиями рядом с Санарой. Подруга нежно гладила ее по голове и тоже плакала. А Рехи даже не знал, с кем разделить великое горе. Голод вины выгрызал его насквозь, оставляя дыру на месте сердца.

— Рехи, что она сказала? — спросил Ларт, вбегая в дом.

— Она хочет, чтобы я убирался к Стражам, — ответил честно Рехи. Ларт застыл в дверях:

— Так и сказала?

— Да.

— Тебя Двенадцатый морочит! Ну, или этот… Разрушитель Мира. Я уже запутался, прости, — замялся Ларт, не зная куда деть руки.

— Нет, — горько усмехнулся Рехи. — Это сказала Лойэ. И она права.

Ларт вздрогнул и приблизился, встряхивая Рехи за плечи:

— Нет, никуда ты не пойдешь, дурень. Умереть вздумал? Опять?!

Рехи не смотрел на Ларта, но и не плакал больше. Слезы закончились. Плачут те, кому есть, что терять.

— Пожалуйста, не уходи, — умолял Ларт, пока Рехи искал лучший меч и собирался в дорогу. Он не брал ни бурдюков с кровью, ни плаща, чтобы укрываться во время переходов. Так собирается странник, который не желает возвращаться. Ларт только сжимал кулаки и временами требовал остановиться:

— Рехи, завтра в голове прояснится! И у тебя, и у нее! Пойми же ты, вы просто переживаете страшную потерю! Рехи! Немедленно остановись! Укушу, пустынный эльф, если не остановишься! Ударю!

Ларт несколько раз замахивался кулаками, но ни разу не выполнил угрозу. Рехи же нашел крепкие ножны и надежный пояс. Натянул самые грубые сапоги, чтобы выдержали долгий пеший путь по острым камням, накинул толстую тунику, примерил наручи и поножи. Затем попросил у Ларта кольчугу. Он собирался на битву, но подозревал, что не мечом суждено сражаться. Если вообще суждено.

— Вроде бы все.

— И хватит с тебя. Пособирался и оставайся, — увещевал Ларт. Но Рехи только качал головой. Он все решил. И от того прорвался гнойный нарыв с изнанки души. Путь его не завершился, долг оставался невыполненным — это и мешало, это и тревожило предчувствием страшной потери.

— Подождем до утра, — согласился Рехи, замечая, как за окном крепчает ветер. Неплотно затворенные ставни бились в разные стороны, как плавники засыпающих рыб, наполняя башню стонами и грохотом.

— Да, до утра, — почти радостно согласился Ларт.

Они сидели всю ночь на разных этажах, Рехи с Лартом — на первом, Лойэ с Санарой — на втором. Снова разделенные, разрубленные. Да не мечом. Убивало сознание, что это случилось по их вине, по их недосмотру. Каждый обвинял себя.