— Рехи, а ты не думал, что я без тебя умру от тоски? А? Мы же столько раз друг друга вытаскивали! — спрашивал Ларт. Они застыли с Рехи друг напротив друга на лавках по разные стороны стола. Не рядом, как раньше.

— Ты сам говорил, что я должен дойти до Цитадели. В Бастион-то мы зря пошли. Я должен был сразу пойти в Цитадель. Лойэ с Санарой справились бы. И Натт остался бы жив.

— Или нет. Возможно, без тебя и не справились бы.

— Что говорить. Все уже — в прошлом. Ты прав, Ларт, надо бы поспать. Возможно, и прояснится, — соврал Рехи, в конце концов. Измученный тревогой Ларт мгновенно заснул на шкуре мохнатого ящера. Рехи же сделал вид, что тоже ложится, но бесшумно встал и выскользнул из дома, не разбудив сопящую в уголке Инде. Раньше рядом с ней висела кожаная люлька Натта. Теперь о ней напоминал лишь след на ветхой серой балке.

Уже снаружи Рехи услышал всхлипывания Лойэ, которые доносились из-за ставней второго яруса. «По мне ты ведь не будешь плакать, если я не исправлю содеянного? Вернее, не содеянного», — подумал Рехи и направился к воротам Надежды.

Выпустили его без лишних разговоров, посчитав, что Страж идет на разведку или на охоту. Спросили только, почему без ящера. Рехи и сам не знал, почему обязан дойти именно пешком. Возможно, чтобы сбить в кровь эти слишком медленные ноги, которые не дали спасти Натта. Возможно, он больше не доверял ящерам. Или наоборот не хотел убивать одного из прекрасных ручных созданий. Стражу в последнем пути скакун не нужен.

Рехи вновь вдохнул тяжелый ветер по ту сторону поселения. Его звал ураган, его приветствовали вихри песка. Дюны и барханы расплескались валами безбрежного моря. С каждым шагом все дальше оставалось прошлое, но все ярче проступали черты Натта. Рехи видел его постоянно в своем сознании. Сына неизменно держал на руках старик-адмирал. Странно, словно с какой-то неведомой целью. Рехи не понимал, но шел на встречу с призраками пустоши. Они звали его все громче и яснее. Именно теперь он приближался к истинной цели своего пути. Ведь есть счастье, а есть долг. И тяжко, когда они не совпадают.

— Рехи! Рехи! — донесся сквозь вой урагана пронзительный голос. — Куда ты?

Рехи обернулся: сквозь песок несся Ларт, спотыкался, падал, отплевывал пыль, но вновь кидался вперед. Самый верный друг, связанный и общей виной, и общим спасением. Как вторая половина души, которую с мукой отрывал от себя Рехи. Друг заслужил обычного счастья смертных, его достаточно истрепали стенающие призраки пустоши.

Ларт подбежал и упрямо дернул за руку, но Рехи не двинулся в места, ответив: