Тело паука выгибалось, можно было различить грязно-жёлтую линию, где сходились брюхо и головогрудь, она то появлялась, то пряталась, как улыбка безумца. Лапы царапали ванну, к одной из них прилип обрывок скотча. Сердце Жени заметалось вверх и вниз, от желудка к горлу, как обезьяна на верёвке. Он попятился, но прежде, чем паук скрылся из вида за бортиком, успел увидеть: пауку удалось перевернуться. Скрип коготков по эмали прекратился.

Женя продолжал отступать. Ещё несколько шагов не происходило ничего, а потом в наступившей тишине (умолкли даже соседи) над ванной поднялись и легли на бортик две лапы, каждая толщиною с трость. Тварь подтянулась, и над бортиком показалась её морда. Четыре влажных, как у мопса, внимательных глаза, каждый размером с головку воланчика для бадминтона, и четыре глаза поменьше нашли Женю и замерли на нём, как примагниченные.

«Большинство пауков безобидны, – вспомнилось ему слова какого-то энтузиаста из ютубовского ролика, на который он наткнулся, гугля способы одолеть восьминогого захватчика. – Не обижайте их и не бойтесь. Ведь вы большие, а пауки маленькие. Они не могут причинить человеку вреда».

Он начал хихикать, в испуге зажал рот ладонью, но не мог остановиться. Из носа потекло. Головная боль, утихшая, вернулась и теперь превращала мозг в кровоточащее желе, но ему было без разницы. Он почувствовал, что готов натурально обоссаться, но и это его не волновало.

Паук подтянулся и взобрался на край ванны. Его челюсти, непропорционально огромные, угрожающе подрагивали.

Ещё Женя нагуглил, что самый крупный известный науке арахнид, венесуэльский птицеед, был величиной с тарелку. Тварь, выползающая из ванной комнаты, побивала этот рекорд.

– Убирайся! – завопил Женя, продолжая пятиться. Паукан проигнорировал требование. Немного побалансировав на краю ванны, он грузно спрыгнул на пол – видно, с увеличением размера ушла стремительность движений.

– Вон пошёл! – топнул Женя и впечатался спиной в стену. Слева находилась дверь из квартиры, справа, в шаге от него – приоткрытый шкаф, из которого торчала ручка недавно купленной швабры.

Бежать или сражаться?

Паук посидел немного, точно огорчённый нерадушным приёмом, потом распрямил все свои лапы – как будто распустился уродливый, полный яда цветок – и неторопливо двинул поприветствовать жильца, волоча за собой горбатую тень.

Затренькал, задребезжал стоящий на столике в прихожей старый стационарный телефон. Они – Женя и паук – одновременно вздрогнули. Паук припал к полу. Женя метнулся к шкафу и выдернул из-за его дверцы швабру. Перехватил, нацелил ручку на паука и сделал выпад.