– Ей нездоровится, – сказала она. – Доктор говорит, это геморрагия. Какие-то внутренние изъязвления. Говорит, она всегда была слишком худой.

Возвращаясь домой, Филип не замечал ни солнечного света, ни сельских видов со всеми их звуками. Он сразу прошел в свою комнату и открыл тумбу. Чтобы было виднее, он распахнул дверцы до предела. Внутри все было чисто и опрятно. Сплоченные ряды пузырьков вновь охраняли покой пустой сцены.

Следующие несколько дней прошли без происшествий, и Филип более-менее успокоился. Но продолжал ежедневно справляться о здоровье миссис Физерстоун. Ее забрали в больницу, и день за днем ему отвечали, что ее состояние «без изменений». Филип попытался найти ей замену, но безуспешно. К нему приходили две женщины, он показал им дом, преуменьшая его размеры, и представил их миссис Уивер, которая не проявила особого радушия, но держалась корректно, однако ни одна из них не захотела у него работать, и у него сложилось впечатление, что они приходили просто из любопытства.

По-прежнему никаких происшествий… впрочем, Филип хитрил. Он взял за правило не заглядывать в тумбу без крайней необходимости. Это казалось разумным. Неразумным было другое: не раз, когда ему требовалось какое-то лекарство (от легких недомоганий из-за местной жесткой воды), он воздерживался от его приема. Почему? Потому что, как он себе говорил, он и так пьет слишком много лекарств. Однако истинная причина, в которой он себе не признавался, состояла в том, что ему не хотелось открывать дверцы тумбы.

Но затем его одолел шейный ревматизм, от которого спасало только растирание мазью.

– Миссис Уивер! – крикнул он в коридор. – Нет ли у вас масла гаультерии?

– Для чего, сэр?

– Растереть затекшую шею.

– Боюсь, что нет, сэр.

– Тогда будьте добры, подайте мне пузырек из моей тумбы-аптечки. Маленький пузырек, кажется, с левой стороны.

Миссис Уивер – орудие в умелых руках! Она вошла, держа в руке пузырек.

– Могу я растереть вам шею, сэр?

– О, нет, благодарю. Я вполне справлюсь сам.

– Я часто растирала шею мужу, сэр.

– У него тоже был ревматизм?

– Да, и не только в шее, сэр. Во всех местах. Я могла бы и вас растереть, сэр.

– Уверен, что могли бы, но думаю, я справлюсь самостоятельно.

– Гораздо удобнее, когда это делает кто-то другой.

– Но ведь мазь липкая и неприятная.

– Вовсе нет, если тереть только кончиками пальцев. Я всегда растираю самыми кончиками. Они гораздо чувствительней.