На лестничной площадке, прямо за дверью его спальни, стоял кукольный домик, в нем была кухня, а в кухне – печка, большая, старомодная, с открывавшейся дверцей духовки. Он вынул печку, и внезапно его зловещий замысел обрел воплощение, превратив эту безобидную вещицу в смертельное оружие. Но сперва надо вычистить тумбу, чтобы не лилась кровь. Надо переоформить сцену так, чтобы ничто не ослабило задуманного эффекта. Он принялся за дело, вооружившись щеточкой для ногтей, мылом и полотенцем – на кухне у миссис Уивер была идеальная чистота. Насколько все должно быть правдоподобным? Ему хотелось достичь максимального жизнеподобия, точнее, смертеподобия. Он засунул голову ватной фигурки в духовку и мягко прикрыл дверцу – руки и ноги были раскинуты в стороны. Его охватил ужас от содеянного, ему показалось, что сквозь лекарственные запахи аптечки он различает легкий запах газа. И это правильно, нужен газ. Он открыл газовый рожок над кроватью и с волнением стал вслушиваться в шипение газа, как в дыхание смерти. Но он не хотел ничьей смерти, и меньше всего своей. Он хотел лишь избавиться от коварства миссис Уивер, поэтому закрыл газ и выскользнул из комнаты.

Филип не знал, в какой из хозяйственных построек провел ночь. Но это дало ему ощущение такой безопасности, что он спал как убитый. И только утром, когда он шел по двору в свете нового дня, к нему начала возвращаться память о прошлом вечере, да и то лишь как ощущение цвета и форм, а не как твердые факты. Но к тому времени, когда он добрался до двери в свою спальню, он вспомнил почти все. И ужаснулся: у его ног, точно бездна, разверзлось будущее.

Едва он успел забраться в постель и отпихнуть холодную грелку, как в дверь постучали, и вошла миссис Уивер с его утренним чаем. Она раздвинула шторы и, не дожидаясь, пока он попросит, протянула ему домашнюю куртку.

– Как ваша шея, сэр? – поинтересовалась она.

Филип повернул голову. К его удивлению, шею пронзила боль, а ведь последние десять часов она его совершенно не беспокоила.

– Боюсь, не намного лучше, – признался он.

– Зря вы не дали мне ее растереть, сэр. Мой муж…

– Вы так нежно о нем заботились, – сказал Филип. – А он все-таки умер, бедняга.

На это она ничего не ответила, но втянула носом воздух и сказала:

– Здесь слегка пахнет газом. Открыть окно пошире?

– Откройте.

– Я всегда считала, что газ опасен, – продолжала она. – Так что, боюсь, мне придется подать заявление об уходе.

– О, миссис Уивер!

– Да, мне придется уйти сегодня же, пусть даже я останусь без денег. Мне приснился ужасный сон.