– Не может? О чем ты?

Анна покачала головой. Мать не стала на нее давить.

– Что ж, ты забавная девушка, – сказала она. – Так или иначе, надо попробовать. Да! Он сказал, они споют нам еще одну песню.

Они уселись слушать песню, и тут же зазвучал рождественский напев «Дай вам Бог покоя, господа».

Джереми встал из-за стола.

– Кажется, они поют неправильно, – сказал он, подошел к окну и открыл створку, впустив в комнату ледяной воздух.

– Эй, закрой!

– Сейчас. Я только хочу убедиться.

Все прислушались – и вот что они услышали:

Джереми закрыл окно.

– Слышали? – сипло спросил он.

– Кажется, слышала, – сказала миссис Марринер. – Но они наверняка пели «славится». Слова так похожи. Генри, дорогой, не воспринимай все всерьез.

Дверной колокол прозвонил в третий раз. Прежде чем его звук стих, мистер Марринер поднялся на нетвердых ногах.

– Нет-нет, Генри, – попыталась остановить его жена. – Не ходи, это только их раззадорит. К тому же я сказала, что тебя нет дома.

Он посмотрел на нее с сомнением, и тут колокол ударил снова, еще громче прежнего.

– Скоро им надоест, – сказала она, – если никто не выйдет. Генри, умоляю тебя, не ходи.

Он все стоял, вопросительно глядя на жену, и она спросила:

– Ты не помнишь, много ты дал ему в прошлом году?

Муж в ответ раздраженно взмахнул рукой.

– Ты мог бы взять одну из коробочек Джереми…