– Им не коробочка нужна, – сказал он, – а пуля. – Он подошел к буфету и достал пистолет.
Это был старинный пистолет, реликт давно минувших дней, когда отец Генри, отдавая дань моде, практиковался в стрельбе. Этот пистолет лежал в глубине ящика буфета дольше, чем все они себя помнили.
– Нет, Генри, нет! Не горячись! И подумай о ребенке! – Она встала на ноги.
Все встали на ноги.
– Стойте на месте! – рявкнул он.
– Анна! Джереми! Скажите ему! Остановите его.
Но дети были не в силах в один миг преодолеть многолетнюю робость перед отцом и беспомощно смотрели, как он выходит из комнаты.
– Но это не поможет, – повторяла Анна, – не поможет!
– Что не поможет, милая?
– Пистолет. Понимаешь, я видела его насквозь!
– Что значит насквозь? Хочешь сказать, он проходимец?
– Нет-нет. В прямом смысле слова. Насквозь. – Голос Анны стих до шепота. – Я видела свет фонаря сквозь дыру у него в голове.
– Милая моя!
– Да, и у мальчика тоже…
– Помолчи, Анна! – крикнул Джереми, стоявший за занавеской у окна. – Помолчи. Они что-то говорят. Теперь папа навел на него пистолет. Он у него на мушке! Его палец на курке, сейчас он выстрелит! Нет, не выстрелит. Человек подошел ближе – вплотную к папе! Он ему что-то показывает, что-то у себя на лбу. Эх, был бы у меня фонарь! И папа его уронил, уронил пистолет!
При этих словах они услышали глухой звук удара – это было похоже на звуковой эффект в радиопьесе. Джереми снова заговорил:
– Он уходит! Уходит с ними! Они его уводят!
Не успел никто из детей подбежать к двери, как миссис Марринер упала в обморок.
Полиция не заставила себя ждать. Они обнаружили тело на траве у садовых ворот. Были признаки борьбы – полосы на гравии, вроде тормозного следа, и глубокие отметины каблуков на земле. Позже выяснилось, что мистер Марринер умер от инфаркта. Нападавшие не оставили ни единого следа. Но они определенно не были грабителями, поскольку все деньги, имевшиеся при себе у покойного, как и все чеки из его бумажника (на крупную сумму) были разбросаны вокруг тела, словно он отчаянно пытался откупиться от злоумышленников, но им все было мало.