Американский автопром проигрывал зарубежным конкурентам в плане производительности. В 1950 г. американские рабочие автопрома были в три раза производительнее своих немецких коллег. К 1980 г. производительность труда японских автомобилестроителей уже на 17 % превышала американскую^{349}. Японцы застали американцев врасплох и практически раздели их, пока те сладко дремали. Японцы заимствовали американские управленческие идеи у таких американских гуру менеджмента, как Уильям Деминг, и встраивали их в новую систему производства, основанную на системе организации ресурсов «точно в срок» и комплексном управлении качеством. Американцы, напротив, слепо придерживались системы поточного производства Генри Форда, даже когда рабочие, которых расхолаживали и набравшая популярность контркультура, и высокий спрос на труд, отказывались исполнять рутинную работу^{350}. В 1979 г., когда Япония контролировала 20 % автомобильного рынка США, Chrysler потерял 1,1 млрд долл. Это были самые крупные коммерческие убытки в истории страны. Компании потребовались государственные кредитные гарантии, чтобы остаться в бизнесе. В 1980 г. Ford потерял почти 600 млн долл., General Motors – 763 млн долл. Требованиям о введении протекционистских мер было невозможно противостоять. Япония сохранила доступ на американский рынок только за счет переноса своих фабрик на территорию США. Все эти «трансплантированные» предприятия превосходили по эффективности своих «автохтонных» конкурентов.

Сталелитейная промышленность испытывала ту же проблему, вызванную близоруким самодовольством. Америка оставалась крупнейшим мировым производителем стали на протяжении первой половины XX в., занимая долю, колебавшуюся между 38 % мирового производства в 1913 г. и 72 % в 1945 г., а U. S. Steel являлась крупнейшей мировой сталелитейной компанией. В 1937 г. американские сталевары были в 2–4,5 раза производительнее своих британских конкурентов – в зависимости от того, какие сектора отрасли попадали под сравнение^{351}.

Затем доля Америки в мировом производстве резко упала – с 43 % в 1953 г. до 11 % в 1982 г. Забастовка сталеваров 1959 г., когда профсоюз United Steelworkers прекратил работу на 116 дней, стала ключевым фактором. Она разрушила сказочный образ американской стали: компании США, прежде отказывавшиеся закупать сталь за рубежом, ссылаясь на ее низкое качество, поняли, что они жили и работали в мире иллюзий. Доля импортной стали выросла с менее 3 % в 1958 г. до примерно 15 % через десять лет (см. рис. 9.4).

В то же время стачка привела к резкому росту зарплат. Наниматели пытались предотвратить подобные инциденты в будущем: к началу 1980-х гг. средние зарплаты в сталелитейной отрасли были на 95 % с лишним выше, чем средние зарплаты в промышленности в целом.