Новый отрезок жизни начался в новой квартире, на проспекте Вернадского. Как они радовались ей, не зная, что вместе с комнатушкой у Таганки уходит молодость. Но все равно еще долго казалось — вот придет завтра, что-то произойдет послезавтра… Когда же это случилось, что дни вдруг потеряли свои особые приметы и стали похожи один на другой, время словно остановило свой бег и планы на будущее уступили место воспоминаниям?

Был тощий, насмешливый парень в нелепой велюровой шляпе, живущий только блестящими планами на будущее. И вот он уже начинающий стареть мужчина, и, может быть, этому мужчине настала пора заканчивать жизнь…

У него всегда было что-то свое, отдельное от нее, выходящее за пределы их дома, их общих забот, их совместной жизни. Оно манило, оно неудержимо привлекало ее все годы, она упорно билась за то, чтобы полностью овладеть им, потому что видела счастье только в окончательном и взаимном растворении. Почему он всю жизнь пытался ускользать из-под ее самоотреченной любовной опеки, зачем пытался оставить что-то только себе, ревниво укрыть от нее? Какие мысли, какие чувства и поступки?

А потом незаметно наступило время, когда ей вдруг начало казаться, что он наконец двинулся навстречу ей.

Полумальчик, полумужчина стал незаметно пожилым человеком, и этот пожилой мужчина был, если смотреть откровенно, не очень-то удачлив. Что исполнилось в его жизни из того, что он замышлял, был ли он счастлив эти двадцать лет? Ей казалось, что все меньше и меньше остается у него своего, отдельного от нее, что он все больше смиряется с жизнью и с каждым днем все полнее принадлежит ей. Двадцать лет она была его надежным тылом, а в тыл уходят окончательно, только потерпев поражение. И наступил момент, когда она поняла, что может простить ему все, что бы он ни сделал. Все она примет, все поймет, и совместная их жизнь уже не подвластна случайностям, они будут вместе до конца, и тайны его ничего не стоят перед лицом вместе прожитой жизни, и это уже вовсе и не тайны, а просто причуды стареющего человека… Так ей почему-то начало казаться…

Вероника сидит неподвижно, оперев о ладони склоненную голову… Ему всегда было трудней, чем мне, он мечтал о многом, думает она. Но это неважно, что не все состоялось. Мы были счастливы! Какие мы бывали иногда счастливые! Какое у него было лицо, когда я вышла из роддома с Аськой на руках! Каким он умел быть ласковым! Каким бывал беспечно-веселым, если хотел… Я не смогу без него!

Саша тихо шуршит бумажками, все так же испуганно и с недоумением поглядывая на Веронику.