– Мама, со мной все совсем по-другому, чем с ними, – ответил он, замявшись. – Если бы я мог объяснить…

Но тут раздался звук поворачивающегося в замке ключа, и в дом с портфелем на одном плече и набитой хозяйственной сумкой на другом вошла Розамунда. В тот день был сильный ветер, ее золотые кудри разметались по шее и груди, она разрумянилась и выглядела как роза во время урагана.

– Моя дорогая, бедняжка Корделия очень расстроена, – сказала ей мама. – Эта бестолочь мисс Бивор отвела ее к этому чудовищу Гансу Фехтеру, и тот повел себя с ней очень грубо, и она заперлась у себя в комнате. Я велела ей лечь спать. Наверное, никому из нас лучше сейчас не попадаться ей на глаза, а вот ты, думаю, могла бы за ней присмотреть.

– Она замышляла самоубийство, – добавил Ричард Куин.

– Я же говорила вам, – серьезно сказала Розамунда, – что она в одном из этих состояний, в которые вы все впадаете. Теперь не удивлюсь, если она довела себя до болезни. Пойду возьму в своей корзинке для рукоделия градусник.

Она поднялась наверх, а мама, пробормотав ей вслед «спасибо», вздохнула:

– Сейчас мне придется разобраться с этим несчастным существом в гостиной. Ричард Куин, позже я попрошу тебя взять ей кеб и отвезти ее домой. Ну а пока вы трое должны спуститься на кухню и собрать поднос для Корделии и Розамунды. Сами же попейте чай с Кейт. И давайте молиться, чтобы когда-нибудь в нашу семью вернулись мир и покой.

В тяжелые минуты мы всегда находили уютное убежище на кухне, в теплых, успокаивающих отблесках угольной печи, под крылышком у неизменно находчивой Кейт. Она с умным видом сказала, что давным-давно считала всю эту беготню по концертам слишком большой нагрузкой для растущей девочки и что было предостаточно признаков надвигающейся болезни, но что через пару недель отдыха она станет как новенькая. Пока Кейт кипятила воду, чтобы сделать Корделии чай, мы стояли вокруг стола и жевали хлеб с маслом, посыпанный коричневым сахаром, который любили в детстве, но давно уже не ели.

– Девочки, не волнуйтесь за бедную старушку Корди, – сказал Ричард Куин. – Предоставьте ее Розамунде. По сравнению с вами у нее есть одно преимущество: она немузыкальна и никогда не завоюет никаких наград. Она единственная в этом доме, при взгляде на кого Корделия не вспоминает, что у нее нет никаких особенных талантов.

И как раз в этот момент вернулась Розамунда и сказала:

– Кажется, у Корделии температура. Ричард Куин, сходи-ка ты лучше за врачом. Скажи ему, что это не срочно, но осмотреть ее сегодня все-таки стоит. – Когда он ушел, она обратилась к Кейт: – Ей определенно требуется постельный режим, так что можно я возьму один из твоих белых халатов? Дальше я займусь ею сама. – Она заколола халат вокруг себя булавками, потому что хоть и была высокой, но Кейт была еще выше, и повязала вокруг головы кусок белой ткани, чтобы спрятать волосы. – Это своего рода волшебство, – объяснила она нам, – так Корделия будет лучше меня слушаться.