Теплыми влажными летними вечерами дома Атланты были открыты для солдат, защитников города. Богатые особняки от Вашингтон-стрит до Персиковой сияли огнями: здесь принимали перепачканных окопной землей бойцов с фронта. Далеко в ночном воздухе разносились звуки банджо и скрипок, и легкий смех, и шарканье танцующих ног. Кучки гостей нависали над пианино, и слова печального романса «Твое письмо пришло, но поздно, слишком поздно» наполнялись неожиданным лукавством. Разгоряченные кавалеры в изодранных мундирах поглядывали многозначительно на девушек, а те, кокетливо пряча смешки в веера из индюшачьих перьев, просили, умоляли их не тянуть, пока станет поздно, слишком поздно. Девушки не хотели тянуть и ждать, если могли взять дело в свои руки. В приливе истерической веселости и всеобщего возбуждения они бросались в брак, как в водоворот. Сколько же свадеб было сыграно за тот месяц, пока Джонстон удерживал янки у горы Дозорной, и каких свадеб! Счастливым румянцем полыхает невеста, облаченная в спешно занятое у подруги подвенечное платье, гордо выступает жених, и сабля хлопает его по заплатке у колена… Сколько волнений, вечеринок, душевного трепета! Ура! Джонстон держит янки в двадцати двух милях от города!

Да, линия обороны вокруг Дозорной была непробиваема. После двадцатипятидневных боев даже генерал Шерман убедился в этом: потери он понес огромные. И вместо того чтобы продолжать лобовые атаки, он опять бросил свою армию в широкий круговой обход, стараясь вклиниться между войсками конфедератов и Атлантой. И стратегия эта опять сработала. Ради защиты своих тылов Джонстон вынужден был оставить высоты, которые так успешно удерживал. Он потерял треть своих людей в этих боях, а оставшиеся устало ковыляли под дождем по проселку к реке Чаттахучи. Конфедераты не надеялись получить подкрепление, тогда как железная дорога, принадлежавшая теперь янки от Теннесси до линии фронта, ежедневно поставляла Шерману свежие боевые части, оружие, довольствие и снаряжение. Вот и шли серые отряды по грязи раскисших полей назад, к Атланте.

С утратой, как считалось, неприступных позиций новая волна ужаса накатила на город. И это после двадцати пяти дней, в течение которых все уверяли друг друга, что такого уж никак произойти не может. И вот – произошло! Но генерал обязательно удержит янки на противоположном берегу реки. Хотя, Боже милостивый, река-то как близко – всего в семи милях!

Но Шерман успел обойти их с фланга, форсировал реку выше по течению и заставил истощенные ряды «серых» лезть в желтую воду, а потом из последних сил пытаться втиснуться еще раз между захватчиками и Атлантой. Они на скорую руку окопались в мелких ямках долины Персикового ручья к северу от города. Атланта пребывала в смертельной панике.