Внизу на кухне загремели тарелки – это Присси занялась завтраком. Однако не слышно, чтобы пришла Бетси от миссис Мид.

Пронзительный детский голосок Присси завел заунывно:

Это уж чересчур! Печальный напев еще больше растравлял истерзанную душу. Завернувшись в накидку, Скарлетт прошлепала в холл, на черную лестницу и крикнула:

– Присси, замолчи сейчас же! Перестань выть!

Снизу донеслось тоскливое: «Да, мэм», – и она глубоко вздохнула, устыдившись своего окрика.

– А где Бетси?

– Я не знаю. Она не приходила.

Скарлетт подошла к двери Мелли, чуточку приоткрыла и заглянула в залитую солнцем комнату. Мелани лежала в постели, глаза обведены черными кругами, маленькое личико сердечком потеряло четкость линий и припухло, тонкое тело обезображено отвратительным бугром. У Скарлетт появилось злорадное желание: вот бы Эшли увидел ее сейчас. Ни одна беременная не была так уродлива, как Мелани. Пока Скарлетт смотрела на нее, Мелли открыла глаза и сразу осветилась улыбкой.

– Входи же, – пригласила она, тяжело переворачиваясь на бок. – Я с рассвета не сплю, все думаю. Знаешь, Скарлетт, я хочу о чем-то тебя попросить.

Скарлетт вошла и села на кровать. От белых простыней в солнечном луче резало глаза. Мелани дотянулась до ее руки и доверчиво, нежно ее сжала.

– Опять канонада, дорогая моя. Печально. Прости: это со стороны Джонсборо, да?

Скарлетт только мыкнула в ответ, потому что от одной этой мысли сердце у нее опять заныло.

– Я понимаю, как ты беспокоишься. И знаю, что, если б не я, ты бы уехала домой на прошлой неделе, как только узнала о своей маме. Уехала бы?

– Да, – сказала Скарлетт неприязненно.

– Скарлетт, милая, ты была так заботлива по отношению ко мне. В родной сестре и то не нашлось бы столько доброты и отваги. Я тебя очень люблю. Мне страшно жаль, что я тебе такая обуза.

Скарлетт уставилась на нее. Правда, что ли, любит? Ну и дура.

– И знаешь, Скарлетт, я тут лежу все время и думаю. Я хочу попросить тебя о великой милости. – Пожатие стало крепче. – Если я умру, ты возьмешь моего ребенка? – Мелани смотрела огромными бездонными глазами нежно, но настойчиво. – Возьмешь?

Скарлетт отдернула руку. На нее накатил страх. И от страха она заговорила грубо:

– Ну что ты за гусыня, Мелли! С какой стати тебе умирать? Брось. С каждой женщиной так при первых родах: «Ах, я умираю!» Я-то знаю, я через это прошла.

– Не надо, Скарлетт. Ты никогда ничего не боишься. Ты только так говоришь, чтобы меня подбодрить. А я боюсь не смерти, Скарлетт, я боюсь, что мой малыш останется один, если Эшли… Скарлетт, обещай мне, что ты возьмешь моего ребенка, если я умру. Тогда мне нечего будет страшиться. Тетя Питти слишком старенькая, чтобы растить ребенка, а Индия с Душечкой… Они милые, но… Я хочу, чтобы мое дитя было твоим. Обещай мне, Скарлетт. И если это будет мальчик, то воспитай его похожим на Эшли, а если девочка – я бы хотела, чтобы она была как ты.