Рут бросила на Лоуренса раздраженный взгляд.

– А ты что здесь делаешь?

– Привез Эвелин.

– Я думала, ты на юге.

– Слишком ветрено, – ответил Лоуренс. – На этом дурацком ветру невозможно жечь.

– И ты не подумал сказать мне? – не унималась Рут.

– Я тоже рада тебя видеть, мам, – вставила Эвелин.

Рут глубоко вздохнула и как будто смягчилась.

– Вечно я обо всем узнаю последней, – проворчала она и направилась в кухню. – Заходите. Я поставлю кофе.

– Боже мой! – воскликнула Эвелин, заметив Джека, бросилась к нему и низко наклонилась, упершись руками в колени, чтобы их лица оказались на одном уровне. – Ты о-о-очень вырос!

Джек знал, что это не совсем правда. Его неспособность расти и прибавлять в весе в доме обсуждалась совершенно открыто. Недавно его мать обратилась к врачу с вопросом, нельзя ли сделать Джеку инъекцию гормона роста – она знала, что так поступают со скотом, и подумала, что это может сработать и с ее сыном, ее мальчиком-с-пальчик, – так она его теперь звала, и его это смущало.

– Спасибо, – сказал он, глядя в пол.

– А знаешь что, здоровый ты лоб? – продолжала Эвелин. – У меня есть для тебя подарок!

Она говорила размеренно, нараспев, снисходительно, как разговаривают с людьми, которых считают – как выразилась бы его мама – заторможенными. Ее речь была такой нарочито медленной, что даже самый тупой ребенок сумел бы ее понять.

– Спасибо, – повторил Джек.