– Люди больше не видят «Американскую готику», – сказал он. – Вместо нее они видят, – и тут его голос стал глубоким, зазвучал торжественно и напыщенно, как у диктора, представляющего тяжелоатлетов перед боем, – «АМЕРИКАНСКУЮ ГОТИКУ»!

Студенты понимающе кивнули и заулыбались. Профессор Лэрд продолжал:

– Они больше не могут увидеть «Американскую готику» саму по себе, потому что ее нельзя увидеть без окружающего ее ореола славы. Они смотрят на картину и видят вещи из сувенирного магазина: календарь с «Американской готикой», кофейную кружку с «Американской готикой» и коллекционный постер в рамке с тисненной золотом надписью «Институт искусств». Эта картина больше не произведение искусства как таковое. Теперь она – знаменитость.

Демонстрировать собственные работы в такой обстановке казалось Джеку делом рискованным. В первый день он принес на групповые обсуждения свои полароидные снимки искривленных деревьев в прерии. Одна из самых могучих стихий в Канзасе – это ветер, практически никогда не стихающий ветер, который даже в ясные дни, когда нет ни грозовых туч, ни плотных облаков, все равно будет подталкивать в спину и давить, как отцовская рука на плече. Но, конечно, сфотографировать ветер нельзя. Лучшее, что можно сделать, – это сфотографировать свидетельства его воздействия. Например, эти деревья, которые ветер стегал так неумолимо, что они уступали и отклонялись вбок.

Профессор рассматривал фотографии. Студенты рассматривали фотографии. Многие задумчиво подпирали ладонями подбородки. Наконец Лэрд спросил:

– Что именно вы хотели этим сказать?

И Джек просто озвучил то, о чем и так ясно говорили фотографии:

– Что из-за сильного ветра деревья растут криво.

Это объяснение Лэрд, должно быть, счел слабым и неубедительным, поскольку проигнорировал его и быстро перешел к вопросам о том, не наивен ли по своей сути эстетизм в фотографии, и не является ли случайно героическая пейзажная фотография начала двадцатого века частью оголтелого национализма, который привел к холодной войне, и разве неправда, что культовые работы Энсела Адамса, изображавшие великий американский Запад, были деполитизированными, а значит, негласно поддерживали экспансионизм, патриархальность и жестокие методы США времен холодной войны?

(Судя по тому, как Лэрд формулировал вопросы, было ясно, что единственно верный ответ – «да».)

Вот каково это – чувствовать себя не на своем месте: тревожность, постоянная настороженность, стыд, который испытываешь, когда оказывается, что ты делаешь что-то очень примитивное или мыслишь очень поверхностно. Эти фотографии, судя по всему, увековечивали жестокое господство Америки, а Джек-то думал, что просто снимает дерево. Его лицо пылало.