Это произошло прежде, чем он успел осознать, что именно происходит. Поцелуй был недолгим, легкое прикосновение, ничего серьезного, но это был поцелуй в губы. Впервые с девяностых годов Джека целовал кто-то еще, помимо Элизабет.

– О, вау, классные татушки, – сказала Кейт, легко касаясь кончиками пальцев его рук и обводя узоры на коже.

Джек просто кивнул и улыбнулся. Отстранился и засунул руки в карманы. Он не привык, чтобы с ним так откровенно флиртовали. Он не знал, что делать, как реагировать.

Кейт, впрочем, явно не придала этому ни малейшего значения. Она уже уселась на место и с улыбкой говорила, как же хорошо, что они могут вот так собраться вместе, одной рукой неистово жестикулировала, а другой крепко обхватила колено мужа. Этот мужчина был ее полной противоположностью как внешне, так и по характеру: лысый, одутловатый, могучего телосложения, спокойный и непоколебимый, и в нем чувствовалась холодная, почти психопатическая отрешенность, которая у Джека почему-то ассоциировалась с кагэбэшниками. У него был круглый торс, крепкие ноги, толстая шея и такие большие руки, что они напоминали змей, проглотивших целые банки с протеиновым порошком. Он сидел так тихо, так безразлично, так отстраненно, что Джек даже засомневался, говорит ли он по-английски.

Вот они – родители какой-то девочки из школы Тоби.

– Тоби просто очаровательный молодой человек, – сказала Кейт. – Вы должны очень им гордиться!

– Конечно, да, разумеется, – ответил Джек.

– Такой красивый мальчик, – продолжала Кейт, наклонилась к нему и положила руку ему на колено. – Явно весь в отца.

– О, – сказал Джек. – Спасибо.

Внезапно вечер обрел явный подтекст. Поцелуй Кейт, ее кокетство, соблазнительное белье Элизабет – все это придавало особую значимость каждой произнесенной фразе, каждому кивку головы, даже самой позе Джека. Может, закинуть ногу на ногу? Приобнять Элизабет или сложить руки на коленях? Все стало нарочитым и неловким. Джек словно наблюдал со стороны за тем, как он играет в игру с высокими ставками и непонятными правилами.

Поэтому, естественно, заказ напитков стал тяжелым испытанием, серьезным тестом, который он боялся провалить. Когда появился официант – веснушчатый парень лет двадцати с небольшим, с тонкими рыжими вьющимися усиками, в джинсах, облепляющих его ноги, как оболочка облепляет сосиски, – Джек все еще изучал меню, где были перечислены напитки с такими затейливыми названиями и ингредиентами, что он никогда о них не слышал и уж точно не готов был произносить это вслух. О-де-ви. Бехеровка. Фернет. Чинар.