— Шутник, — качнула я головой. — Мне сказали, вечеринка в пятницу. Ты должен был вернуться в пятницу, а сегодня… — я сделала вид, что пытаюсь вспомнить день недели, но не смогла, махнула рукой.

Пошла дальше к прачечной. Заглянула. Там было пусто, никаких вещей. Так же уверенно пошла обратно.

— Это всё, о чём ты хочешь спросить? Давно ли вернулся Марк? — спросил Рахманов.

Он вошёл за мной в комнату, ногой захлопнул дверь, давая понять, что это касается только его и меня. В его голосе я явно слышала то, чего никогда раньше не слышала — ревнивые нотки.

Не слышала не потому, что их там никогда не было, а потому, что я их не замечала. Игнорировала, отмахивалась, впрочем, как и от всего остального, что касалось Тимура.

— Нет, — посмотрела я на него с удивлением. — Не только.

Никогда бы не подумала, что мы начнём ссориться, но, чёрт побери, как же я соскучилась по хорошему скандалу. Как же, оказывается, устала от рафинированного счастья и натужной для меня правильности.

А если бы была посмелее, то призналась бы себе и в том, что за эти три месяца думала о Рахманове чаще, чем за предыдущие два года. Что думала — другой вопрос, но думала же.

Он развёл руками, как бы говоря: я тебя слушаю.

— Всё также трахаешь Камилу? — не заставила я себя долго ждать.

— Также? — дрогнули на его красиво очерченном лице с волевым подбородком и жёсткими скулами те мускулы, что дают понять: вопрос его удивил.

— Неужели в этом больше нет необходимости? — усмехнулась я.

— У меня? Или у неё? — приподнял он бровь. — У меня её никогда и не было.

— И всё же ты не отказался.

— Когда узнал, как легко ты меня отдала? Как вещь, как брошенный носок, как… — он выдохнул.

Не потому, что не мог подобрать слово. Потому, что ему было больно.

Больно. Чёрт тебя побери, Марианна!

— Можно подумать, она была у тебя первой, — не сдавалась я, вдруг осознав, что меня задела его измена куда сильнее, чем я думала.

Что я, наверное, и решение «умереть» я приняла только из-за неё. И как ни хотела казаться равнодушной и цинично хладнокровной, меня задело.

— Я скажу тебе больше, — сверлил меня взглядом Рахманов, — я никогда тебя ни с кем не делил. Никогда. С того дня, как мы познакомились. Но ты решила…