— Встаньте, матушка, — повелевает Эдуард. Голос у него еще детский, и Екатерина с грустью думает, какой тяжелый груз взвалили на плечи этому серьезному маленькому мальчику.

Она с улыбкой встает, однако Эдуард не улыбается в ответ. Кивнув, он отходит в сопровождении Хартфорда, и Екатерина понимает, что потеряла пасынка навсегда.

Винздорский замок, Беркшир, февраль 1547 года

Винздорский замок, Беркшир, февраль 1547 года

Похоронные дроги, застланные сине-золотыми покрывалами и уставленные тонкими свечками, покачиваясь, плывут по улицам в сопровождении плакальщиков. На крышке гроба лежит фигура короля в полный рост, одетая в красное и увенчанная золотой короной — больше похожая на него, чем его собственный труп. При виде этой фигуры у Екатерины сжимается горло. Она сидит в королевской галерее, и никто, кроме сестры, не видит, что глаза ее сухи. Слез нет, нет и скорби, а молится она не за мужа — за себя: вымаливает у Господа прощение за грехи, туманом сгустившиеся вокруг ее души.

Разгладив темно-синюю бархатную юбку, Екатерина наклоняется вперед. Там, внизу, сидит Томас в чернильно-черных одеждах — чернее, чем у Хартфорда, — с отделкой из собольего меха. Даже в этом траурном наряде он сияет, словно святой. Поймав взгляд Екатерины, Томас едва заметно улыбается и слегка взмахивает рукой — жестом таким невинным, что можно подумать, будто он отгоняет муху.

Екатерину охватывает нетерпение. Она представляет поместье в Челси — свое личное убежище. Даже не верится, что теперь, после череды замужеств, она наконец сама себе хозяйка и не принадлежит никому!

Хор запевает «Te Deum»[58]. Голоса взлетают ввысь, однако мальчик-сопрано не дотягивает до верхних нот, и в мелодию закрадывается легкий диссонанс. А может, это слышит только Екатерина — может, ее запятнанная грехами душа теперь неподвластна красоте священного пения.

На шее висит тяжелое ожерелье, самое уродливое из всех и самое дорогое. Драгоценные камни на нем соревнуются друг с другом за место. После службы это ожерелье присоединится к остальным драгоценностям королевы в Тауэре. Екатерина привычно опускает руку к мешочку с матушкиным распятием на поясе, забыв, что оно по ошибке попало в сундук с королевскими драгоценностями; его сильно недостает.

Пока Эдуард не женится, Екатерина остается единственной королевой, и драгоценности по праву принадлежат ей, однако теперь, когда Хартфорд захватил бразды правления, сделался лордом-протектором и герцогом Сомерсетом, добиться от него чего-нибудь будет трудно. Стэнхоуп стала совсем невыносима — герцогиня, жена лорда-протектора Англии, почти королева! Уж ей-то громоздкие драгоценности придутся по душе.