— Уясни, Елизавета, что страсть мимолетна и не имеет большого значения в жизни. Ты должна управлять страстью, а не наоборот, как сейчас.

Елизавета кивает — Екатерина с трудом узнает эту покорную девочку.

— У тебя переменчивая натура. Найди способ ее обуздать. Постоянство пойдет тебе на пользу.

Екатерину охватывает грусть: больно видеть, как семья разваливается на куски. Однако злость еще кипит в груди, и стоит больших усилий сдержаться.

— То, что случилось, твое… — Екатерина запинается, не находя в себе сил сказать «предательство». — Словом, произошедшее может изменить всю твою судьбу, Елизавета, сделать тебя другой. Из некоторых событий мы извлекаем важные уроки на всю жизнь, причем зачастую именно из тех событий, которых мы больше всего стыдимся.

Елизавета явно пристыжена и раскаивается — хорошо хоть не льет запоздалые слезы, не молит о прощении, не ищет оправданий.

— Нельзя допустить, чтобы тебя сравнивали с твоей матерью. Это тебя погубит.

— Моя мать была… — хочет возразить Елизавета, но, передумав, заканчивает: — Я ее совсем не знала.

— Я тоже, однако я знаю, что о ней говорили. Какой бы она ни была на самом деле, помнят ее именно такой. Нельзя, чтобы тебя запомнили так же. От подобной репутации не отмоешься.

— Как бы я хотела, чтобы ничего этого не было! Я своими руками убила вашу любовь! — с глубоким раскаянием восклицает Елизавета. Ее глаза утратили привычный блеск и темны от печали.

— Я отсылаю тебя ради твоего же блага, не моего. Подойди поближе. — Екатерина протягивает руку. — Поцелуй меня, потому что до твоего отъезда мы больше не увидимся.

Елизавета целует ее в щеку, и Екатерине невольно вспоминается Иуда. Напоследок она добавляет:

— Будь осторожна в выборе супруга. С кольцом на пальце теряешь все, а ты ведь девушка властная.

* * *

Когда за Елизаветой закрывается дверь, Екатерина с горечью думает, как ошибалась все это время, считая, будто девочку не так понимают. Ведь и сестре она не нравилась, и Дот… Наверное, Екатерина, как в свое время Маргарита, просто стала жертвой ее обаяния. В конце концов, если она поддалась очарованию Сеймура, о котором теперь так больно думать, то как было устоять против Елизаветы?..

13

13

Старое поместье, Челси, июнь 1548 года

Старое поместье, Челси, июнь 1548 года

Елизавета завтра уезжает в Чешант, к строгой леди Денни, — и скатертью дорога! Дот не терпится ее выпроводить. Екатерина ведет себя так, будто ничего не произошло, однако Дот видит, как она переменилась, вновь сделалась хрупкой; утешают ее только разговоры о малыше. Дот мечтала стать его няней, однако не выйдет — сама понесла. Пока это не сделалось заметно, она не говорила никому, кроме Уильяма, который был вне себя от счастья. Впрочем, теперь, на шестом месяце, тайна неизбежно вышла наружу.