Разговор окончен; я делаю реверанс, хоть королева на меня уже не смотрит, и плетусь к выходу.

В приемном покое Сесил и Дадли, каждый в окружении своих людей. Команда Сесила бурно радуется, команда Дадли исходит молчаливой злобой. Неожиданно я понимаю, какую цель преследует королева своими выходками. Все очень просто: «разделяй и властвуй». Ей нужны оба, но она не может допустить, чтобы один возвысился над другим. Вот почему Елизавета никогда не выйдет за Дадли замуж. В Европе она ведет ту же политику, что с Сесилом и Дадли: стравливает друг с другом Францию и Испанию, тем самым ослабляя обеих. Чтобы играть в такие игры, нужно отменное самообладание; а еще нужно быть женщиной, чья сила – в ее непостоянстве.

Один из людей Дадли, положив ладонь на рукоять меча, широкими шагами идет через комнату к людям Сесила. Спешу поскорее отсюда убраться: не хотелось бы оказаться в эпицентре драки. Слышится брань; еще двое людей Дадли оттаскивают своего приятеля. «Брось, – говорят они, – плюнь на него!» Добром это не кончится! Я торопливо выскальзываю за дверь.

Утро пасмурное и очень холодное. Со своего места я вижу морозный узор на стеклах и заползаю поглубже под одеяло. Двое псов Кэтрин спят со мной и греют; один приткнулся у коленей, другой со стороны живота. Из-за болезни Кэтрин я ночевала сегодня в покоях у Джуно, на раскладушке в ногах большой кровати, где легли они обе. После того, как сестре пустили кровь, ей стало получше; а шепот и смешки, доносившиеся из-под их полога вчера до глубокой ночи, убедили меня, что за ее здоровье можно больше не волноваться.

Мне вспоминается, как они вчера переглядывались. А может быть, это уловка – Кэтрин притворилась больной, чтобы избежать поездки холодным декабрьским утром в Элтхэм, не самый удобный и комфортабельный дворец? Вестминстерский колокол отбивает шесть: я выползаю из-под теплого кокона одеял, встаю, ощущая, как под тонкую сорочку пробирается холод, и потягиваюсь, чтобы унять боль в спине. Заглянув за полог, вижу, что Джуно и Кэтрин мирно спят рядышком. Честно сказать, досадно, что они не включили в свой заговор меня: перспектива ехать целый день по морозу, а потом ночевать в огромном и холодном старом замке совсем не радует. Хотя Джейн сказала бы: «Будь стойкой, Мышка». По крайней мере, на саму охоту ехать не придется: мой пони слишком мал и не поспевает за крупными лошадями, королева же не любит, когда кто-то отстает.

Есть искушение разбудить их и поплакаться на судьбу – но уж очень они сладко спят, да это ни к чему и не приведет; так что я бреду в комнату младших фрейлин. Там уже кипит жизнь, все встают и натягивают амазонки, а мистрис Сент-Лоу ими командует. Разговоры только о Дадли, его вчерашнем публичном унижении – и о том, что бы значил поступок королевы. Сходятся на том, что в своих симпатиях и антипатиях Елизавета непредсказуема, и невозможно предугадать, какой ветер подует завтра.