– Вполне, вполне, – отметил Гонсало. – Написано свежо, живо, оригинально. Прю хорошо владеет пером.

– Конечно, – согласился Висенте. – Прочитав первый раз, я мало что понял, а потом перевел статью с помощью «Гугла» и до меня дошло гораздо больше.

– Помнишь, как мы изучали английский?

– Нет.

– Ну как же, вспомни тот год, когда ты чуть не провалил экзамен по английскому языку. Тогда тебе пришлось выучить текст Sweet Child o’Mine[63].

– Не помню я, но верю, что так все и было, – сказал Висенте, словно размышляя вслух, – ведь это единственная песня на английском, которую я знаю наизусть, хотя она мне совсем не нравится.

– Мне тоже, но мы пели ее с тобой тысячу раз.

– Это когда я остался на второй год?

– Да, но не из-за английского.

– Спасибо тебе, – шутливо сказал Висенте, а потом спросил серьезно, чтобы проверить память Гонсало: – А ты случайно не помнишь, какие предметы я провалил?

– Математику и естествознание, – ответил Гонсало.

Они покинули кафе, но оба не хотели расходиться по домам, поэтому зашли в бар «Терраса» и заказали по кружке пива.

– Ты пьешь обычное или безалкогольное? – поинтересовался Висенте.

– Алкогольное. – Гонсало позабавил его вопрос. – Безалкогольное пиво никуда не годится.

Висенте закатал рукава рубашки, обнажив часть татуировки на левом предплечье. Гонсало задал себе вопрос, была ли она у Висенте в тот день в книжном магазине? Почти уверен, что не было, но предпочел не спрашивать об этом, а попросил показать поближе.

– Красиво. А зачем ты ее сделал?

– Потому что красиво.

– Рисунок выглядит свежо.