– Например?

– Что у нее на душе.

Настал черед Гаса уставиться на жену. Быть может, она осуждает его за то, что он никогда не рассказывает ей, что у него на душе?

– Ты сегодня видела Курта? Это он тебя напугал?

– Курта нет.

Гас снова заплакал. Он чувствовал свои слезы.

– Бедненькая моя, – сказал он. – Вечно ты все путаешь.

– Разве?

Они поднялись со скамьи, Элис покорно пошла за Гасом к машине, но, пока он помогал ей пристегнуть ремень, всё смотрела на бывший дом Реймеров.

– Все будет хорошо, – пообещал Гас.

Когда их машина завернула за угол и таунхаус скрылся из виду, Элис немного успокоилась, но потом телефон опять зазвонил, пусть всего лишь в ее голове. Элис не сразу нашла в сумочке трубку.

– Алло, – проговорила Элис. – А, да, привет.

И тут до Гаса впервые дошло. В этих выдуманных разговорах Элис никогда никому не звонила. Он ни разу не слышал, чтобы она сказала: “Привет, это я. Если не вовремя, ты только скажи. Я просто подумала: давно мы с тобой не разговаривали”. Нет, непременно звонили ей. В ней нуждались, она выслушивала без споров и осуждений. Мудрый и верный друг. Та, к кому обратишься в трудную минуту.

– Ты слишком самокритична, – продолжала Элис. – Я знаю, как это сложно. Главное – помни, что ты не одна. Я рядом.

Электричество

Недолгая дорога до закусочной “У Хэтти” была для Рут лучшим временем дня: двенадцать минут покоя наедине с собой. Даже если с нею, вот как сегодня, ехала внучка. С Тиной ты все равно что одна. Как в роду у горластых теток появилась такая тихоня – загадка. Впрочем, подобных тайн в жизни не перечесть.

Взять хотя бы электричество. Вчера ночью в Заков сарай ударила молния такой силы, что на крыше лопнул стык. От последовавшего за молнией апокалиптического раската грома все три обитателя дома подскочили каждый в своей кровати. В следующий миг на пороге комнаты Рут появилась сонно моргавшая Тина – вылитая ее мать в том же возрасте. Рут не знала ребенка, который бы так боялся грозы, как Джейни.