Кровать Рут пустовала: Тина ночью, должно быть проснувшись, вернулась к себе. Рут приняла душ, спустилась на кухню, чуть погодя к ней присоединилась сонная внучка и объявила, что вообще ничего не помнит – ни как грянул гром, ни как она пришла к бабушке в кровать, Рут даже подумала, не почудилось ли ей все это – и молния, и синее пламя, и секс. Но даже в утренних сумерках было видно черневшую на крыше подпалину, и полоска рифленой жести по-прежнему стояла торчком, так что, по крайней мере, эта часть оказалась явью.

– Давай проедем по Главной, – попросила Тина, когда они въехали в город.

– Почему бы и нет, – ответила Рут, хотя они уже опаздывали, а это крюк в несколько кварталов.

Хоть Рут и сказала Салли, что для него будет лучше, если он станет заглядывать к ним пореже, сейчас она поняла: если он примет ее совет близко к сердцу, ей будет его не хватать. А следом за этой тревожной мыслью сразу явилась следующая. Что, если Салли умер сегодня ночью? Что, если синее пламя на крыше сарая поэтому и явилось – сообщило о том, что Салли ушел из жизни? Что, если Рут в глубине души уже знала об этом? Лишь вчера она представляла, как было бы замечательно жить в мире без мужчин. Что, если ее мечта каким-то образом повлияла на что-то? И случившееся между Рут и Заком – лишь зловещее подтверждение того факта, что отныне он единственный мужчина в ее жизни?

Когда они проезжали по Верхней Главной мимо дома, которым Салли владел и в котором отказывался селиться, Тина подалась вперед и впилась взглядом в дом. Прошлой осенью бедная девочка влюбилась в Уилла, внука Салли. Рут подозревала, что Уилл не догадывался об этом, но Тина говорила, что он добр ко всем девчонкам, даже к тем, которые полный отстой, и еще Уилл не задается, хотя при его популярности имеет полное право. И когда он с дедом приходил к ним в закусочную, Уилл непременно здоровался с Тиной. Всегда называл ее по имени, спрашивал, как дела. Словно ему и впрямь это интересно. Тина втрескалась по уши. Но Уилл уехал в Нью-Йорк – летом будет проходить практику, а осенью поступает в колледж, – и Тина не знала, когда увидит его опять, да и увидит ли. Однако по-прежнему просила бабушку проехать мимо его дома, и у той сердце рвалось на части.

И лишь через пару кварталов Рут осенило, что машины Салли возле дома не было, а значит, он рано встал и куда-то уехал. Порой, если ему не спалось, он дожидался на задворках закусочной, пока Рут приедет и откроет дверь. Если он и сейчас окажется там, Рут, конечно, поворчит, но, по правде сказать, очень ему обрадуется, пусть даже и оттого лишь, что со спокойной душой поймет: синее пламя вспыхнуло не из-за него. До чего же все в жизни сложно.