– Полегче, – рявкнула Рут. Она уже заказала в Олбани новую посуду, но пока ее не привезут, каждый стакан на счету, разбивать ничего нельзя.

– Извини, – огорченно ответила девочка.

– Вот разбудишь мать, будет тебе “извини”.

Рут знала, что Джейни вчера работала в “Лошади”, и готова была побиться об заклад, что после смены дочь пошла куда-нибудь выпить, раз Тина ночует у деда с бабкой. Рут наблюдала, как внучка расставляет стаканы и чашки на полке, и думала вот о чем: пройдет несколько лет, и у Тины, возможно, родится ребенок, и с ним будет нянчиться уже бабушка Джейни. Эта мысль вогнала Рут в такую тоску, что она отвернулась к шипящему грилю и принялась длинной лопаткой переворачивать сосиски и бекон. Краем глаза Рут заметила, что Тина, направившаяся было с пустым подносом в заднюю комнату, вдруг застыла как вкопанная.

– Бабушка!

– Что?

Тина не ответила, Рут подняла глаза и увидела, что дверь в квартиру ее дочери открыта. На пороге стоял Рой Пурди, босой и по пояс голый, из-за пояса его сползших джинсов торчали пучки лобковых волос. На бледной груди красовалась татуировка-меч, его острие курьезно скрывалось под шейным ортезом из пенополиуретана. Лицо Роя по-прежнему оставалось несуразно распухшим, зрачки были расширены. Долго он так стоял и смотрел на них?

– Не очень-то ты мне рада, – произнес он, обращаясь к дочери, хотя смотрел на Рут. – Даже не обнимешь несчастного папку?

Рут шагнула вперед, заслонила собою Тину. Рут так и подмывало длинной лопаткой, как смертельным оружием, продлить эту наглую ухмылку Роя от уха до уха.

– Что ты здесь делаешь?

– Думаю, ма, вы и сами уже догадываетесь, что меня сюда пригласили.

Рут ринулась вперед.

– Прочь с дороги, – бросила она Рою и устремилась мимо него в квартиру, где в сумраке спальни на постели лежала голая Джейни.

Рут поначалу решила, что дочь мертва, вспомнила, как та в детстве ковыляла по дому на маленьких пухлых ножонках и тянулась к матери, чтобы та взяла ее на руки. Он все-таки убил ее, подумала Рут. Но потом учуяла в душной комнате запах секса, заметила, что дочь не только дышит, но и негромко похрапывает. На тумбочке возле кровати стояла пустая бутылка “Сазерн комфорт”[41], любимого пойла Роя. Рут включила ослепительный верхний свет и с силой пнула матрас.

– Что? – Джейни резко села в кровати и, прищурясь, уставилась на мать. – Бля.

– Что он здесь делает? – Рут указала блестящей лопаткой на Роя, который, налив себе стакан воды, вернулся в спальню.

Джейни посмотрела на него и со стоном произнесла:

– Мам, ну не начинай. – Джейни спряталась под одеяло, натянула его до груди. – Я тебя предупреждаю, окей? Не надо.