– Дай пройти, – сказала Рут.

И в следующий миг очутилась на полу. Рут, моргая, смотрела на Роя, во рту у нее был солоноватый привкус. Джейни заверещала.

– Вот так-то, – довольно проговорил Рой, будто выиграл спор.

Как Рут ни пыталась, у нее толком не получалось собрать в единое целое детали происходящего. Рой возвышался над ней, правый кулак его был окровавлен. Он ударил меня стаканом, сообразила Рут. На коленях у нее лежал большой кровавый осколок.

– Ну и кто теперь виноват, а, ма? – спрашивал Рой, голос его доносился откуда-то издалека. – Скажите мне.

– Мамочка! – верещала Джейни, и голос ее казался еще более далеким. – Рой, не надо!

Рут с трудом поднялась на колени, но Рой снова ударил ее, на этот раз кулаком. Рут затылком врезалась в стену, больно почти не было, а вот грохот, точно от взрыва, ее напугал.

Перед глазами у Рут плыло. Рой оседлал ее, снова занес кулак, Рут зажмурилась и подумала: ну и пусть. Зато он бьет меня, а не Джейни. И даже если он забьет меня до смерти, наплевать. Ему ведь дадут пожизненное, и Джейни с Тиной избавятся от него навсегда. Гул в голове напоминал шум прибоя, и Рут снова вспомнила кипенно-белую ванную из рекламной брошюры отеля на Арубе, чистую, идеальную. Наверное, в раю так же. Кругом чистота, сквозь незримую стеклянную крышу ослепительно светит солнце, и прохладный прибой так близок, что слышен плеск каждой волны.

Но Рой ее не ударил, и Рут, не чувствуя на себе тяжести его тела, неожиданно испугалась. Что, если он взялся за Джейни или даже за Тину? Но нет. Рут открыла глаза и увидела, что Рой сидит напротив, прислонившись к спинке кровати, и выглядит он так же растерянно и изумленно, как себя чувствует Рут. В ухе его распустился кровавый цветок. Там, где минуту назад стоял Рой, точно по волшебству возник Салли со сковородой. Рут разрыдалась от счастья. И не потому что Рой больше не тронет ни ее, ни Джейни, а потому что Салли жив. Что бы ни означало то синее пламя на крыше, Салли здесь ни при чем. Вчера Рут ему нагрубила, запретила так часто приходить в закусочную, велела найти себе другое место, а он все равно пришел. И сейчас перед нею был не тот призрак, который в последнее время маячил у них за стойкой, не тот старый хрыч, что, угрюмо таращась в пустую кофейную чашку, часто и хрипло дышал. Умирающий, вдруг догадалась Рут. Нет, сейчас перед нею был прежний Салли, бесстрашный, храбрый как черт, и в эту вынужденную минуту он вполне мог убить Роя Пурди, наплевав на последствия.

Но тут Салли вспомнил о Рут, встретился с ней глазами и выронил сковородку. Рой Пурди его больше не интересовал. Рут, должно быть, ненадолго отключилась, поскольку, придя в сознание, увидела, что Салли стоит рядом с ней на коленях. Она попыталась было выговорить его имя, но Салли сказал: “Тсс”, обхватил ее лицо ладонями, чтобы она не шевелила головой, и Рут ничего не оставалось, кроме как смотреть на этого мужчину, с которым она давным-давно закрутила роман, потому что ей было одиноко, так одиноко, как никому никогда. Она понимала, что это неправильно, что тем самым они, наверное, спровоцировали всё дурное, что, быть может, случится потом. Значит, это “потом” настало? Ей хотелось спросить у Салли, согласен ли он, что причина нынешних событий – в том, что они с ним творили все эти годы, ведь если так, то Рой, получается, прав и во всем действительно виновата Рут. Но губы не слушались, и всякий раз, как Рут пыталась заговорить, Салли на нее шикал. Всё уже позади, повторял он, теперь тебе ничего не угрожает, и Джейни, и Тине, не о чем беспокоиться, все будет хорошо, в больнице тебя подлечат, будешь как новенькая. Его слова успокаивали Рут, потому что, сказать по правде, ей казалось, что все не просто плохо, а непоправимо. А впрочем, откуда ей знать? Что она, черт возьми, вообще знает о жизни, что знала о ней в юности, когда позволила тому первому парню потрогать ее за грудь, и Рут это понравилось, и самой себе она тоже внезапно понравилась, чего не бывало почти никогда. Лишь много лет спустя Рут осознала, что большинство людей тоже себе не нравятся, так уж устроен мир, он словно внушает тебе, что ты его разочаровал и никогда не сумеешь заслужить его одобрение. Нет, сказал Салли, все будет хорошо, вдали заревела сирена, она приближалась, Рут закрыла глаза, уже не пытаясь заговорить, и разрешила себе поверить каждому слову Салли.