– Вон там я недавно видел, как несколько наших волокли женщину, собираясь ее изнасиловать. Молоденькую… Почти девочку. И приговаривали: «Уэртино отродье». Один оказался моим знакомым и пригласил меня принять участие.
– Но ты не согласился.
– Не мой стиль, – ответил Логан и взглянул на него с любопытством. – Да вроде бы и не твой.
– Кто-нибудь, пожалуй, упрекнул бы тебя в том, что не вмешался.
– Знаешь, тут никто не поставит мне в вину, что я решил постоять в сторонке… – с циничным смешком сказал американец.
– Я не про «тут». Ты не поверишь, но, кроме здешнего, есть и другие миры.
Логан потеребил свои рыжеватые бакенбарды. Завинтил пробку, спрятал бутылку в коробку.
– Полагаешь, мне следовало бы встрять? – Он задумчиво сдвинул брови. – Просветить этих пьяных скотов насчет того, что насиловать женщин нехорошо?
– Да нет, разумеется. Легко мог бы схлопотать пулю.
– Вот и я так рассудил. И потому сижу вот с моим виски и прочим барахлом и дышу воздухом. Ты бы на моем месте поступил так же.
После недолгого раздумья Мартин кивнул:
– Да.
Американец открыл чемодан и показал, что там внутри столовое серебро, часы, ювелирные украшения.
– А ты ничем не разжился?
– Пока нет.
– Будешь зевать – черта с два чего-нибудь раздобудешь… У меня тут даже золотые коронки.
Вечерний бриз донес с холмов запах горящей древесины и гниющей плоти. Логан приподнял подбородок и стал нюхать воздух, как натасканный охотничий пес.
Потом закрыл чемодан, затянулся сигаретой и бросил ее на землю. Солнце к этой минуте уже скрылось, но фигуры Мартина и Логана освещал горящий вдалеке дом. Вокруг по-прежнему слышались крики и пальба.