– Не знал, что вы… – начал он.

– Мне нужны два номера, – перебил его Мартин, доставая пачку ассигнаций. – Один мне, другой для сеньора с сеньорой.

– К величайшему сожалению… – запинаясь, залепетал портье. Потом сглотнул и договорил: – Свободных номеров нет, все заняты.

Мартин, не тратя времени на осмысление услышанного, отсчитал и положил на стойку двести песо.

– Заняты – так освободите. – Он показал на своих спутников. – Майор – важное лицо, видный сподвижник Панчо Вильи и потому должен быть обслужен в первую очередь. А это его супруга.

Портье с испугом взглянул на чету.

– Боюсь, что это невозможно, – пробормотал он.

– Позовите управляющего.

– Что, простите?

– Я говорю, пригласите сюда управляющего. Он у вас прежний?

– Нет, другой. Сеньор Фримонт.

Мартина все это стало забавлять. Постояльцы отеля, несколько хорошо одетых мужчин и дам, с возмущением наблюдали за этой сценой от двери в бар и с лестницы. Он непринужденно облокотился о стойку. Его захлестнуло приятнейшее, никогда прежде не испытанное ощущение своей полной власти. И захотелось его продлить.

– Пригласите сеньора Фримонта.

Появился маленький, близорукий и неимоверно щеголеватый человек: лицо над высоким накрахмаленным воротничком и жемчужно-серым галстуком напоминало мордочку хорька. Портье объяснил ему создавшееся положение: сеньор Гаррет – давний клиент, майор – известный сподвижник Вильи, а это его жена. Управляющий выслушал, упершись взглядом в носы своих башмаков, и попытался оказать сопротивление.

– Полагаю, – отважился он, – что соответствующие органы власти в курсе этого.

– Власть здесь мы, – ответил Мартин.

Фримонт немного поднял глаза и отважился сказать:

– То есть вы хотите, чтобы я выставил на улицу наших постояльцев?

– Именно так. Об этом я и прошу.

– Не в обиду вам будь сказано, сеньор… э-э…