Германская артиллерия бьет со смертоносной точностью, однако пехоту союзников, засевшую в превосходно укрепленных окопах, можно выбить оттуда лишь штыковым ударом, а для броска наступающие должны пройти по земле, опутанной колючей проволокой и покрытой воронками от снарядов.

Горничная только что принесла его вычищенную одежду. Мартин завершал свой туалет, застегивая воротник рубашки – несколько месяцев он не завязывал галстук, – когда в дверь постучали.

– Здорово, инженер.

– А-а, это ты, майор? Доброе утро.

На пороге стоял Хеновево Гарса со шляпой в руках, с револьвером на боку, со шпорами, подвешенными к поясу. Он тоже вымылся и привел в порядок свой костюм – короткая куртка и узкие, вытянутые на коленях штаны были более или менее чистыми – и даже зачесал свои седеющие волосы назад, устроив почти посередине головы пробор, чего на памяти Мартина не случалось никогда.

– Как там Макловия?

Гарса с довольным видом кивнул:

– Знаешь, сама не своя от радости. Счастлива была спать в такой кровати – на мягком да на чистом. Сейчас она оденется и выйдет.

– Вы уже завтракали?

Мексиканец запнулся и стал очень серьезен.

– То-то и оно, что еще нет. Я за этим и зашел к тебе, – может, пойдешь с нами?

Он произнес это неуверенно и даже застенчиво, что нетрудно было понять. Корявый, дремучий северянин, привыкший к сельской жизни, не решался войти – ни в одиночку, ни со своей сольдадерой – в элегантную столовую, где официанты в красных курточках сервировали стол фарфором и серебром.

Мартин улыбнулся. Ему в голову пришла одна мысль. Он взглянул на часы, потом спрятал их в жилетный карман.

– Макловия готова?

– Наверно.

– Тогда бери ее и пойдем.

– Куда это?

Мартин затянул пояс с кольтом. Надел куртку и шляпу. Прислоненный к стене винчестер спрятал в шкаф.

– Завтракать. Я вас приглашаю.