– Не сомневайся, – рассмеялся Мартин.

– Мы ведь с тобой давно – как два пальчика на руке, – сказал майор и помолчал, словно отыскивая другие доводы. – Столько отъездили с тобой верхом, столько динамиту извели, сколько под пулями простояли… Это связывает покрепче веревки. И заставляет уважать. – Он выпустил колечко дыма и обернулся к Макловии. – Верно я говорю?

– Он хороший человек, – ответила та.

Мартин удивленно заморгал. Ни разу до сих пор не слышал он от нее доброго слова. А сейчас она смотрела ему в глаза, пристально и серьезно. Над верхней губой у нее так и осталась полоска шоколада, и это почему-то смягчало черты меднокожего лица с приплюснутым носом. Не сидел бы напротив майор Гарса, Мартин, пожалуй, отважился бы протянуть через стол руку и кончиками пальцев стереть этот след.

Через два дня Мартин случайно встретился с Эмилио Улуа, президентом «Минера Нортенья». Он заметил того издали, когда выходил из Национального дворца, где решал дела со снабжением Северной дивизии. Улуа переходил эспланаду, тянувшуюся между деревьями и собором, и был такой же, как всегда, – тучный, гладко выбритый, в шелковом галстуке с жемчужной булавкой, в темном костюме и в котелке. Размахивая тростью, он шел уверенным шагом в компании какого-то хорошо одетого человека в очках, с папкой под мышкой.

Улуа не сразу узнал своего бывшего служащего. Они шли навстречу друг другу, и если бы не пристальный взгляд Мартина, Улуа не обратил бы на него внимания. Тем не менее он понял, кто перед ним, лишь когда они сошлись почти вплотную, и застыл на месте в изумлении.

– Гаррет!

Мартин улыбнулся и, когда мексиканец, опомнившись, протянул ему руку, пожал ее без колебаний.

– Помилуй бог, Гаррет! Да вас узнать нельзя! Тощий, смуглый, усатый… и в этой шляпе американской…

Он задержал недоуменный взгляд на тяжелом пистолете в кобуре и двух латунных шпалах на воротнике. Потом резко повернулся к своему спутнику, словно только сейчас вспомнив о его присутствии:

– Ах, виноват. Позвольте представить – сеньор Хауреги, мой партнер. А это Мартин Гаррет, некогда служивший в нашей компании. Этому молодому человеку пришлось оставить город во время «Десяти трагических дней»… Теперь же, как видите, он… э-э… Лейтенант, если не ошибаюсь? Так?

Мартин смотрел на него молча, наслаждаясь этой новоявленной сердечностью. Улуа тростью показал на два пулеметных гнезда, установленных перед Дворцом, и взвод солдат Конвенции, наполовину состоявший из сторонников Вильи, а наполовину – из приверженцев Сапаты. Южане и северяне никогда не перемешивались, но, став временными, в силу обстоятельств, союзниками, вполне уживались. У них теперь был общий враг – бывший вождь революции Венустиано Карранса, с верными ему войсками бежавший в Веракрус.