– Эй, посветите там чем-нибудь, – раздался чей-то голос.

Мартин ждал, прислонясь спиной к стене. По бокам у него стояло по вильисту. Мексиканцы так покорно принимали подобное окончание жизни, что пленным даже не связывали руки. Не считали нужным.

Ночь пришла скорее, чем смерть. Кладбищенская ограда и кресты над ближайшими могилами превратились в темные, угловатые силуэты. Внезапно темноту прорезал колеблющийся луч света. Зафыркал выхлопами автомобиль, и фары-близнецы, удлинив тени, очертив силуэты, уперлись во тьму позади места казни.

Мартин, ослепленный светом, пытался сохранять душевное равновесие, чтобы не впасть в искушение жалости к себе. Он хотел, чтобы напоследок на лице его застыло такое же безразлично-спокойное достоинство, с каким падали у стены уже многие. Спокойный ужас приличествовал ему. В конце концов, думал он, люди умирают уже многие сотни тысяч лет – с тех пор как существует этот мир, – и конечный результат пока не изменился. Земля продолжает бесстрастно вращаться вокруг Солнца. И в этот миг во всех уголках планеты зарождаются новые жизни, чтобы в свой черед, рано или поздно, сгинуть без следа.

– Готовься! – крикнул тот же голос.

Мартин, стараясь держаться прямо, стряхивал с одежды засохшую грязь. Потом вспомнил, как вел себя в схожих обстоятельствах несколько лет назад офицер федеральной армии, и поднял руку, чтобы застегнуть верхнюю пуговицу воротника, продолжая при этом спокойно всматриваться в темноту.

Ни в чем не раскаиваюсь, снова подумал он.

– Целься!

Ему казалось, что время остановилось и пауза длится вечность. Миг спустя он отвел глаза от неба, теперь уже ставшего непроглядно-черным, и взглянул на освещенные сзади силуэты солдат, от которых на землю ложились такие длинные тени, что стволы карабинов дотягивались до его ног.

Он заморгал в растерянности.

Чего они тянут? Чего ждут, сволочи?

Две фигуры отделились от строя, направились к нему. Он почувствовал, как несет от них по́том и ружейным маслом. Один из подошедших упер ему в бок ствол, другой ухватил за руку. Его грубо оттащили от стены.

– Пли.

Залп оглушил его. Испуганно обернувшись, Мартин увидел, как пули выбивают из одежды и из стены фонтанчики пыли, как валятся оба вильиста. Они упали молча: один на спину, другой ничком, и офицер с пистолетом в руке приблизился к ним, чтобы прикончить.

Солдат ткнул Мартина стволом:

– Шевелись, сукин сын.

Лиц этого солдата и его напарника он не видел. И повиновался, не понимая, что происходит. И что его ждет. Пройдя несколько шагов, остановились на могиле. В темноте белели мраморное надгробье и крест.