Вырвав одну руку, она нацелилась мне в глаза. Я снова толкнул ее на кормовую скамью. Я уже не раз замечал, какие белые, скромные трусики и лифчики носит эта якобы проститутка. Она откинулась на борт, показывая белые полукружия грудей над чашечками бюстгальтера и белые изнутри ляжки.

– Ладно. Покажу тебе еще кое-что. – Я снова полез в тайник.

Она отреагировала еще быстрей, чем я ожидал: я едва успел перехватить ее руку с ножом, которым она метила в мою почку. Будь нож не кривым, а прямым, она добилась бы своего.

Притом я не думал, что она такая сильная, – а мог бы задуматься, припомнив силу ее объятий в ночи нашей любви. Еще чуть-чуть, и она высвободила бы правую руку, нашаривая левой пистолет у меня за поясом.

Действуя обеими руками, я отнял у нее нож. Он полетел на палубу в кучу всего остального, но Мария сумела выхватить пистолет. Она отскочила в угол кокпита и прицелилась мне в лицо, держа палец на спуске. Я нипочем не успел бы подскочить к ней до выстрела.

– Мария… или как там тебя, – сказал я нетвердым голосом. – Договоримся по-хорошему. Никто, кроме меня, не знает, а я…

– Schwachsinniger![57] – крикнула она и нажала на спуск. Курок щелкнул вхолостую. Я мог бы отобрать у нее пистолет, но не стал. Она нажала еще и еще раз – с тем же успехом.

– Я вообще-то был уверен, но хотел, чтоб не осталось совсем никаких сомнений. – Я подошел и забрал пистолет.

Она двинула меня локтем в солнечное сплетение и снова рванулась к ножу.

Глотая воздух, я схватил ее за пояс и оттащил. Мы повалились на сиденье, катер под нами качнулся. Она выбросила руки назад и вцепилась в меня ногтями, но я уткнулся лицом ей в спину, и ногти прошлись по затылку. Я снова отшвырнул ее в задний угол и встал.

Мария взвилась, как пресловутая пантера, и приняла боевую стойку – правая рука клином, большой палец подогнут. Задуманный ей удар снизу вверх, под ребра, мог запросто остановить сердце.

Я отразил его левым предплечьем и нанес ей ответный удар в подбородок. Она звучно стукнулась головой о хромированный борт и упала, раскинув ноги. Между грудей и вокруг белых трусиков выступил пот, веки трепетали. Я придавил ей руки коленями и похлопал ее по щекам, чтобы привести в чувство.

Я ударил не настолько сильно, чтобы убить ее или надолго вырубить, но головой она приложилась крепко – на борту была кровь.

– Вряд ли ты сохранила вырванную из журнала страницу – слишком умна, – сказал я, – но все же проверим. – Я стащил с нее трусы и лифчик – ничего. Часть моего сознания наблюдала за происходящим, как спортивный судья, оценивая, получаю ли я от этого удовольствие. Я не получал – мне хотелось блевануть за борт. – Ладно. Пришло время для пикника. – Я поднял ее и бросил в воду.