Следующее утро началось плохо: Хемингуэй посадил «Пилар» на мель западнее Кайо-Конфитес. Он тут же дал задний ход, но скрежет был ужасающий, и все носились по лодке, открывая люки и поднимая половицы, – искали течь. Пробоины не нашли, но Хемингуэй все это время выглядел несчастнее некуда. Грегори как-то летом сказал: «По-моему, папа любит „Пилар“ больше всего на свете – после нас, конечно. Потом идут коты, потом Марта».

А когда все успокоились и сели завтракать, Хемингуэй закричал:

– Все на палубу, амигос! Похоже, шхуна наскочила на риф!

Оказалось, что «Маргарита» из Гаваны только сети ставит на рифе, а сама благополучно бросила якорь за ним. Хемингуэй, друживший с братом ее капитана, тут же представил шкиперу мальчиков и договорился, что они весь день будут помогать команде расставлять невод на трех плоскодонках. Все остальные рыбачили с борта «Пилар» и смотрели, как люди со шхуны вместе с мальчиками вытаскивают эту бесконечную сеть – мальчики то и дело ныряли, чтобы отцепить ее от кораллов. Когда сеть наконец подняли, на риф нахлынули черепахи и акулы, а в неводе трепыхались помпано, морские окуни, барракуды и молодые парусники.

Капитан «Маргариты» пригласил команду «Пилар» на ужин. Пошли все, кроме нас с доктором. Доктор, нехарактерно для кубинца, имел привычку рано ложиться спать, а я устал от одного зрелища всеобщей активности. Со шхуны слышался смех, и Хемингуэй произносил длинные тосты на правильном, но не совсем свободном испанском.

Назавтра мы повернули домой, и тут Гест закричал с мостика:

– Подлодка! Подлодка!

Трое Хемингуэев тут же взлетели на мостик, остальные смотрели с палубы.

– Где? – спрашивал писатель, одетый в ветхую футболку и шорты. Голову ему разбинтовали, но я с кормы видел под фуражкой проплешину там, где зашили скальп.

– В десяти румбах по правому борту. Движется к нам. – Гест старался говорить сжато, по-военному, но голос у него дрожал от волнения. – Расстояние примерно тысяча ярдов. Только что всплыла.

Хемингуэй поднял к глазам бинокль, опустил его и скомандовал:

– По местам, но без спешки. Ты, Патрик, уди дальше – вытягивай всё, что попалось. В ту сторону не смотри.

– Там на крючке барракуда, папа, но…

– Вот и тащи ее. Гиги принесет тебе твою «ли-энфилд». Грегорио, достань ниньос и проверь масло в маленьком двигателе. Патчи и Роберто, принесите снизу гранаты и Бомбу.

Все старались вести себя как обычно, но Грегори, скрывшись из виду, тут же засуетился, схватил свой «манлихер», братнину «ли-энфилд» и рассыпал патроны, торопясь зарядить их.

– Схожу за своим саквояжем, – сказал доктор.