– Тогда иди и принеси их.

Джойс пошла наверх и вскоре вернулась с большим коричневым конвертом, которого Клара у нее раньше не видела. Когда она высыпала его содержимое на кофейный столик, женщинам осталось лишь с изумлением переглянуться. Клара сразу подошла поближе и стала рассматривать снимки. Мисс Купер и мисс Бриджес последовали ее примеру. Джойс переворачивала некоторые снимки и раскладывала их так, чтобы они лежали лицом вверх и на расстоянии друг от друга. Мисс Бриджес, нацепив очки, даже на колени возле столика опустилась, шепча: «Боже мой! У меня просто голова кругом!»

Морин и мистер Брауни были сфотографированы в самых различных позах и обстановке. Клара взяла одну, сделанную при ярком свете утреннего солнца. Пара обнималась в солнечных лучах прямо на крыльце конторы «Робинсон, Брауни и Уайт». Разве можно было вести себя столь беспечно? Ведь одной такой фотографии было бы достаточно для весьма тяжких обвинений. «Господи!» – вырвалось у Клары, бледной как простыня; она с трудом сдерживалась, так сильно ей хотелось перевернуть все эти фотографии и больше никогда на них не смотреть, больше никогда их не видеть. Однако она понимала, что никогда уже этого не забудет. Снимки как бы отпечатались в ее памяти. Во имя вечного стыда. Какой позор! Ведь она не раз спрашивала Морин об отношениях с мистером Брауни, она же буквально ее допрашивала, но, должно быть, задавала не те вопросы. И никогда не спрашивала напрямик. Вот ее и провели.

Морин всего пятнадцать!

– Великолепно! Пусть только попытается теперь купить этот дом! Мы скажем ему, что в таком случае мы его уничтожим, – весело заявила мисс Купер.

– Только представьте себе кричащие газетные заголовки: «Мужчина, вступивший в преступную связь с малолетней сиротой, покупает детский дом, где эта девочка жила»! – У мисс Бриджес энтузиазма тоже явно прибавилось.

Клара смотрела на снимок, который держала в руках, и ей показалось, что комната вращается вокруг нее.

– Морин никогда не согласится, – с трудом вымолвила она.

Ее мучили сомнения; отчего-то некоторые фотографии выглядели явно постановочными: наигранные позы, странным образом задранная нога Морин, ее закрытые глаза с длинными ресницами крупным планом… Неужели эти позы были выбраны специально? Или же Морин подозревала, что ее фотографируют?

– А зачем ты вообще этим занималась, дорогая моя? – это спросила мисс Бриджес. Ее вопрос отвлек Клару от созерцания этих опустошающих душу картинок и заставил перевести взгляд на юную особу, сделавшую все эти снимки. – Неужели ты только тем и занимаешься, что за людьми шпионишь?