– А вдруг нет?

– Тогда я больше не хочу тратить время на размышления.

Он прижимается ко мне всем телом и целует меня. Я провожу пальцами по его плечам, прижимаю его к себе. Его руки исследуют те же пути, по которым они шли все эти годы, только поверхность со временем изменилась. Он нежно занимается со мной любовью, и я отвечаю ему такой же любовью, нежной и искренней. Я стараюсь не думать о домике из облаков, о колесницах или арфистах, в которых не очень-то верю. Я думаю о его коже на своей коже, о его губах на своих губах, о мерном ритме наших тел. Я думаю об этом ритме, когда мы лежим рядом, глубоко дыша, положив друг на друга руки и ноги. Я думаю об этом ритме, когда засыпаю, прижавшись к нему. Я стараюсь не думать о колесницах, об огне, о тьме, о земле, обо всем, что ждет нас, когда прекратится великий ритм.

Глава 27 Джозеф Май 2002 г.

Глава 27

Джозеф

Май 2002 г.

У нее был хороший день.

Накануне ночью она не очень-то и ворочалась. Проснувшись, я с удивлением увидел, что Эвелин еще крепко спит. Я прижался к ней сзади и лежал так, пока она не проснулась. Она повернулась, уткнулась мне в грудь и, чмокнув, пожелала доброго утра. Мы приготовили завтрак. Блинчики. Обычно мы их печем для внуков. Но ей захотелось именно блинчиков, а мы себе теперь во всем потакаем. Когда, если не сейчас, ведь мы уже на пороге. Она намазала блинчик клубничным вареньем, сказала, что хочет так попробовать. Сделать что-то, что раньше не делала, пусть даже мелочь, глупость. Откусив, Эвелин засмеялась и пожала плечами. Я тоже намазал варенье на блинчик. Она вздремнула на диване, пока я возился в саду. Через час я вернулся в дом, вымыл руки, вычищая землю из-под ногтей, и вытер их о кухонное полотенце. Опустился на колени перед диваном, где она лежала. Поднес ее руку к своим губам. Из уголка рта у нее стекала слюна. Я вытер ее большим пальцем. У нее часто во время сна текла слюна, а однажды это случилось посреди разговора. Она пошутила, мол, голодная, пытаясь за этими словами скрыть неловкость.

Я прошептал ей, все еще спящей:

– Прости, что тебе не удалось исполнить все желания.

Тремор, высохшие руки, умолкнувшие пианино в кабинете. У меня в памяти живо рисуется образ загорелой Эвелин, обгоняющей меня во время заплыва к Капитанской скале.

Она пошевелилась от моего прикосновения и с улыбкой открыла глаза. Ей, наверное, приснился хороший сон. Я спросил:

– Что тебя сегодня порадует? Мы хоть чем можем заняться.

Она выглядела довольной. Серо-зеленые глаза смотрели мечтательно и мягко.

– У меня есть все, чего я могла желать.