Я вспомнила комнату в Ла Паузе, заставленную любимыми книгами Черчилля по истории. Раздался стук в дверь, на пороге стояла ее помощница.

– Покупатель из нью-йоркского парфюмерного филиала ждет на линии, – сказала она. – Вы сможете разговаривать?

Я встала.

– Спасибо за угощение. Не буду задерживать. Я просто хотела поздороваться. Думаю, что еще не скоро вернусь в Париж.

Коко тоже встала.

– Спасибо, что пришла. И обязательно отдай это пальто портнихе. Прежде чем ты уйдешь, вот. – Она взяла с кофейного столика свой серебряный портсигар. – Маленький сувенир. – Она вложила его мне в руку и сжала мой кулак. – Помни меня.

Когда горничная уже помогла мне надеть пальто и открыла дверь в зеркальный коридор, Коко сказала:

– Это был несчастный случай. Той ночью на балу Дерста.

Нет, не был, подумала я. Это было пророчеством грядущей войны, в которой так много людей оказалось ранено или убито. Мы все дотанцевались до пожара.

– Я время от времени встречаюсь со Скиап, – добавила Коко. – Она хорошо выглядит. Мы даже выпивали вместе на днях. Только представь.

– Держу пари, разговор был интересным.

Коко рассмеялась.

– На самом деле так оно и было. Мы не такие разные, как можно подумать. Мы обе верим в красоту и элегантность. В сильных женщин, которые знают, чего хотят. Леди не будет выглядеть красиво даже в самой шикарной одежде, если не будет нести себя так, словно ей принадлежит весь мир. Помни об этом, Лили. Все может стать нашим, вся красота, которую мы пожелаем, если только захотим этого достаточно сильно.

После чего она сделала кое-что совершенно неожиданное. Она обняла меня, крепко и ласково. И я обняла ее в ответ.

На следующее утро я протянула листок бумаги, который дала мне Аня, таксисту, и мы поехали мимо Булонского леса в Нёйи-сюр-Сен, на маленькую улочку, выходящую к реке, к каменному дому с деревянной дверью и цветочным ящичком, полным почерневшей за зиму герани.

Из парадной двери вышла женщина, чтобы забрать бутылку молока, оставленную на ступеньке. Когда она наклонилась, белокурые волосы упали ей на лицо. Мое сердце остановилось. Аня?

Я позвала ее по имени: «Аня!» – и она обернулась. Девушка была слишком молода, чтобы быть моей подругой, но была так на нее похожа, что я уже догадалась, что она скажет. Это была Катя, дочь Ани.

– Мою мать звали Аня. – Она нахмурилась. – Мы знакомы?

Она держалась отстраненно, как часто делали парижане, которым сперва нужно было узнать чуть больше, прежде чем предложить свою улыбку и рукопожатие. Она подошла к воротам, чтобы рассмотреть меня поближе. Аня тоже была слегка близорука.