– Люди все еще не оправились от войны, а еще все эти новые молодые мужчины набирают обороты. Диор. Живанши. Они никогда не будут одевать женщин так, как мы одевали их, никогда не поймут, как двигается женское тело. Корсеты! Они снова разрабатывают дизайны корсетов. Впрочем, один костюм все-таки пришелся им по душе.

Коко зачесала назад волосы, которые казались чернее обычного.

– Аккуратное маленькое платье из твида, прямая юбка и приталенный верх, отделанный тесьмой. Думаю, у него большое будущее. Это восстановит мое имя. А пока… – Она замолчала, аккуратно отпив мартини. – Женщины захотят этот костюм. Я заставлю новых дизайнеров бороться за свои деньги.

Я ощущала начало нового противостояния. Коко возвращалась к жизни.

– Я буду могущественнее, чем когда-либо, – сказала она. – Я продала дом в Ла Паузе, чтобы заплатить по счетам и продолжить работать. Это было необходимо. Там хранилось слишком много воспоминаний, не так ли?

Ла Пауза. Именно там я провела мою первую ночь с Отто, под этим мягким прованским воздухом и звездами.

– Фон Динклаге гостил там у тебя, – вспомнила я.

– Spatz. Те годы позади. Думаю, мне теперь не до любовников. Пора заканчивать эту игру. И у тебя там тоже был гость, разве нет?

Моменты молчания, которые я разделяла со Скиап, были ностальгическими, своего рода паузой перед нежным закрытием двери. Молчание, в которое я погрузилась рядом с Коко, было более тяжелым и неловким. Со Скиап мне нужно было сказать слишком много. С Коко – слишком мало. Она была той женщиной, которая редко кому-то доверяет, а дружба без доверия – очень хрупкая вещь.

– Вы были красивой парой, ты и Отто. Даже Spatz был согласен. – Коко заговорщически улыбнулась поверх своего бокала с мартини.

– Знаешь, мы же поженились. После войны. У нас сын.

– Ничего себе! Что ж, тогда поздравляю! Нужно подарить тебе что-нибудь на память обо мне, прежде чем ты уйдешь. Держу пари, ты назвала своего сына Чарли? В честь брата. Одного из самых красивых мужчин, которых я когда-либо видела. Неудивительно, что Аня в него влюбилась. Бедная Аня. Spatz был подавлен, когда ее арестовали.

– Я думала, он обеспечит ей безопасность. Разве не таков был план, не в этом заключалась сделка?

Коко поморщилась. Интрижки всегда имели оттенок делового соглашения или, по крайней мере, «взаимной услуги», но о таких договоренностях редко говорилось вслух.

– Она сама сделала это невозможным, когда начала передавать послания. У гестапо было ее имя; Spatz ничего уже не мог сделать. Ты же знаешь, что они собирались обвинить меня в коллаборационизме после войны, но Уинстон позвонил кому-то, чтобы спасти свою старую подругу от тюрьмы. Полезно иметь высокопоставленных друзей.