– И что? Он откажется от показаний?
– Я отдала ему тысячу гульденов как первый взнос за сахар. Я попыталась. Он что-то подстроил миниатюристке, отправил к ней бургомистров. Не знаю, как у нее…
– Пойдемте домой, пожалуйста!
– Но…
Они вбегают в дом и закрывают за собой массивную дверь. Навстречу им вперевалку движется Марин.
– Посмотри. Сердце ужасно колотится.
Нелла прикладывает пальцы к жилке на шее Марин. Пульс то частит, то захлебывается. Марин тяжело, с хрипом дышит.
– Что?
– Больно. Он разрывает меня изнутри.
– Больно? – в ужасе переспрашивает Корнелия. – Вы же говорили, не больно.
Марин стонет. Из-под ее юбки растекается лужа.
– Давайте наверх, – командует Нелла, хотя ее собственное сердце тоже заходится в стуке. – Ко мне в комнату. Ближе к кухне, носить воду.
– Началось? – со страхом спрашивает Марин.
– Похоже. Нам придется послать за повитухой.
– Мы заплатим ей за молчание.
– Чем, Петронелла? Ты не единственная заглядывала в сундук Йоханнеса.