– Конечно.

Она знает – или Корнелии все-таки удалось удержать язык за зубами?

– Спасибо вам, – кивает Нелла. – Спасибо за дружеское участие и что купили сахар.

– Я бы что угодно для нее сделала, – говорит Ханна.

Нелла представляет Ханну и Корнелию в сиротском приюте – о чем они мечтали, какой давали зарок?

Ханна понижает голос.

– С тех пор, как я вышла замуж… – Она обрывает фразу, через плечо оглядывается на Арнуда. – У меня нет ни минуты свободной. Работа в магазине, одна работа.

– У вас есть Арнуд.

Ханна улыбается.

– Это да. Он не злой. И не эгоистичный. Я хорошо устроилась. – Она наклоняется вперед и шепчет: – Мы купим у вас весь сахар. Постепенно. Мало-помалу.

Нелла тоже смотрит в сторону кухни.

– Но что скажет Арнуд? Я не могу сбавить цену.

Ханна пожимает плечами.

– Это ведь и мои деньги. До замужества я старалась заработать и скопить как можно больше. Мой брат играл от моего имени на бирже; как только накопилось достаточно, я велела ему остановиться. – Она вздыхает. – Арнуд восхваляет мои таланты, но он, похоже, забыл про источник половины своего капитала. И ему нравится новая роль торговца сахаром. Это повысило его статус в гильдии кондитеров. Вероятно, его назначат старейшиной. Товар хороший; вот они и решили, что Арнуд тоже хорош.

Ханна продолжает с улыбкой:

– Новые рецепты, планы расширения… Со следующей партией сахара он планирует поехать в Делфт и Лейден, а потом в Гаагу. Я его хвалю.

– Вы поедете вместе?

– Кто-то должен остаться в магазине. Мы возьмем еще триста сахарных голов. И дадим вам шесть тысяч. Россыпи сахара мне милее, чем россыпи бриллиантов, дорогая госпожа Брандт.

Что жена кондитера здесь покупает – доброе отношение или минутку отдыха от тяжкой работы? Неллу радует предложенная сумма.

– Если не торопиться, – говорит Ханна, – выгодно будет всем.