– Стреляй, Йенс! Я отдал тебе все. Все, что у меня было. И я был предан тебе как никто иной. Но я не могу смотреть на это. Девчонка. Где ее палец?

– Так было угодно Господу. Да, это может показаться жестоким, но порой Господь обязан быть жестоким.

Кеннел подается к Доктору и шепчет что-то на ухо.

– Я слышу Господа, Кеннел! Не ты. Оставь меня, – отмахивается тот и обращается к Джонатану: – Ты можешь занять место рядом с ними, если желаешь.

– Нет, отец, – говорит Питер. – Мама…

– О ней будет кому позаботиться.

– Это должен быть ты.

– Я полагаю, мистер Арго запутался, – говорит Йенс. – Прошу, Кеннел, выведи его на свежий воздух, чтобы его мысли пришли в порядок.

Кеннел пересекает зал, хватает подавленного Джонатана за плечо и уводит. Погруженный в глубокую задумчивость старший Арго внезапно молодеет, и в его лице проскакивает что-то, напоминающее Сида и Питера. Я знаю это чувство, когда не хочешь жить, но не имеешь права умирать. Я чувствовала то же самое, когда умер Сид, оставшись здесь ради Молли.

Когда Кеннел возвращается, Йенс наставляет револьвер на него.

– На колени. В первый ряд.

– Йенс?

– С тобой я разберусь позже. На колени в первый ряд.

Кеннел повинуется. Все в замешательстве, но никто не произносит ни слова, и Йенс, удовлетворенный восстановившимся порядком, начинает, погружаясь в какое-то безумное, дикое исступление:

– Да, Господь, мы предали тебя, приняв их к себе, но прости нас, ибо не ведали, что творим. Мы готовы отпустить души этих людей, чтобы они предстали перед судом твоим.

Я замечаю, что Пит шевелит руками, он сумел ослабить веревку. Если он согнется достаточно низко, чтобы продеть ноги по одной в арку связанных рук, то он сможет выбраться, подскочить к Доктору и затянуть веревку так туго, что эти несколько минут станут для него последними. Револьвер не выстрелит. Питера повалят на землю, но это подарит нам возможность спастись. Она же превратит его в убийцу. Я знаю, что значит быть убийцей, и Том знает. Мы живем с этим, но Пит не сможет. Он сделан из другого теста, как и Сид.

– Я продолжу так, как делаю всегда. Господь Бог, если ты видишь и слышишь нас, а я знаю, что так и есть, покажи свою благодать. Дай ответы на вопросы…

Ловлю движение из первого ряда.

Когда Питер оглядывается на меня, я качаю головой – его лицо вытягивается, искажается в удивлении.

– Выполняю ли я твои наказы? Достоин ли я места старейшины этой святой общины? Туда ли я веду свою семью? Достойны ли эти безбожники твоей милости?..