– Сэм тебе и правда очень нравился, да? – спрашиваю я.
– Он напоминал мне твоего отца.
Моим отцом был мальчик по имени Джейкоб; они с Джесс дружили еще с начальной школы. Длинные ноги в коротких шортиках, розовые зефирки над костром (
Джесс пожимает плечами и отводит взгляд; вид у нее серьезный и печальный, как у той четырнадцатилетней девочки на фото.
– Если бы мы встретились сейчас, у нас не было бы ничего общего, – бросает она с показной небрежностью, как бросают соль через плечо.
Я не верю ей ни на секунду.
– Где он сейчас?
– Понятия не имею. Мы потеряли связь. Не только из-за папы – в этом есть и моя вина. Я уехала в университет; он писал, но я не отвечала. Невозможно было притворяться, что мы с тобой сестры, продолжая общаться с ним. Ребекка однажды видела его в машине, припаркованной на лужайке напротив наших ворот… Знаешь, Стиви, я думаю, ты могла бы найти его, если бы захотела.
– Как он выглядел? – спросила я.
– Ростом шесть футов, – отвечает она, – даже в свои пятнадцать; волосы цвета воронова крыла и ласковые, черные, как ночное небо, глаза. Я представляю, как она говорила это и ему – подростки любят говорить друг другу такие вещи.
У Эша черные глаза. Я улыбаюсь, и сотни вопросов роятся у меня в голове.
Почему она не приехала и не забрала меня – когда стала старше? Почему не убедила их позволить мне жить с ней?
– Я пыталась, – вздыхает она.
– Когда?
Она спрашивает, помню ли я те выходные, когда она приехала сюда, заварила чай и позвала их в гостиную. Тот самый скандал.
– Да. Я подслушивала под дверью. Ты хотела, чтобы они приехали в Лондон и увидели, как ты живешь.
– Нет, никто не стал бы скандалить из-за таких пустяков.
Джесс тогда заявила родителям, что мне пора переехать к ней, узнать правду. Все это время у меня в голове была неправильная картинка!
– Но папа ответил: «Только через мой труп». Сама мысль о том, что тебя увезут, что ты переедешь со мной в Лондон, приводила его в ужас.