344

Ситуация может повернуться в одну сторону так же внезапно, как она развернулась в другую. Только техник спрашивает, выключены ли телефоны, как раздается звонок, на экране высвечивается имя главного врача. Если он звонит лично, значит, дело серьезное – ты едва не вскрикиваешь, пока техник кричит, что до эфира осталась одна минута. Но те 0,86 миллиграмма, что казались тебе тяжким грузом, не имеют значения, объясняет врач, приводя какие-то причины, которые ты не успеваешь уловить. А поездка с классом? Да, конечно. Вся твоя тревога исчезает, и даже другие заботы – такие, как развод, – становятся незначительными. В порыве эмоций хватаешь ведущего за руку и сжимаешь так крепко, что на ней проступают красные пятна, хотя обычно ты сохраняешь сдержанность на людях. Ведущий просит техника поставить еще одну музыкальную паузу перед интервью. Техник, вероятно, хватается за голову.

* * *

«Ночевала тучка золотая» – это не просто книга о страданиях, которые выходят за пределы человеческого понимания, но и книга о жажде жизни. Дети обладают удивительной чертой, которую Анатолий Приставкин подчеркивает в своих сиротах и которую каждый родитель замечает в своих собственных детях: они умеют радоваться жизни. Вскоре Колька начинает называть чеченского мальчика, который его спас, просто Сашкой и всем рассказывает, что они – братья-близнецы. Детям, по сути, достаточно быть свободными от боли, голода и страха, чтобы даже в самых трудных ситуациях находить для себя радость. Их любопытство не угасает независимо от того, какие ужасы их окружают, они могут сосредоточиться на своем внутреннем мире и даже создать его и защитить от внешних трудностей, несмотря на то, что происходит между взрослыми, – ссоры, тревоги или отчаяние. Мысль о бренности им чужда, поэтому похороны даются им так тяжело. Их способность минимизировать – не хочу говорить «вытеснять», уж слишком негативно звучит это слово – болезненные события велика, пусть и не безгранична. Они не столько «вытесняют» их, сколько упорядочивают в своей голове так, чтобы трудности не казались непосильными. Действительно, все зависит от того, с какой стороны посмотреть. То, что кажется большим, может выглядеть иначе. Люди с меланхоличным настроением часто видят мир по-другому и организуют свои мысли и вещи в обратном порядке.

Наверняка можно было бы написать столь же проникновенную повесть с точки зрения североафриканских подростков, но, вероятно, для этого нужно самому вырасти на улице. Анна Дорн тоже прошла через войну – мерзла, голодала, жила в страхе, в горе, искала ответы, скрывалась и оставалась в Восточной Германии до 1969 года, где писали такие книги, хотя они, казалось, ничего не меняли – литература почти никогда не меняет реальность. Несмотря на то что в 1987 году «Ночевала тучка золотая» стала бестселлером, получила государственную премию и даже вошла в школьную программу, Россия уже в 1994 году начала новую войну в Чечне, а в 1999-м – вторую, после которой Грозный в отчете ООН был назван «самым разрушенным городом в мире» (да, даже для такого существуют рейтинги).