На грани отчаяния я блуждаю по рядам могил, которые под снегом не различить, как на иранском кладбище, пока не замечаю на надгробии, точнее, на простой колонне имя Роберта Гернхардта, 13.12.1937–30.6.2006, друга Оффенбаха. Несмотря на разные, даже противоположные взгляды – один был агностиком, другой верующим, они оба пришли к осознанию, что кто-то должен нести ответственность за этот хаос. В последние годы Гернхардт писал стихи, сражаясь против смерти, против небытия, против Бога, против всего, и даже в агонии, в предсмертной боли – как истинный наследник Гейне – сохранял остатки своего юмора.

В конце концов, уже не важно, кому предназначены розы – Гернхардту или Оффенбаху. Я могла бы просто оставить их на кладбищенской стене или перекинуть через нее. На снегу лепестки похожи на огромные капли крови.

* * *

Даниэль напоминает, что он тоже однажды подвел меня, а не только я его. Как странно: предательство друга быстро забывается, а свое никогда. В любви же, кажется, все наоборот. «Решение далось нелегко: после нескольких дней раздумий в то воскресенье, за день до вылета, я подвел тебя. „Зейт“ даже оформила для нас, фрилансеров, страховку – редкая щедрость. Но главный редактор намекнул, что полностью полагается на мое чутье, тем самым возложив на меня ответственность». Даниэль тогда не объяснил, почему не полетел со мной в Афганистан. Причина, похоже, была ему неприятна, и я не стала настаивать, зная, что он не откажется от поездки без веской причины. Сейчас в письме он объясняет: «В твоем послании упоминаются предположения о моем внутреннем мире, которые Вадим деликатно освещает в своем фильме. Вчера в Золотурне мы встретили женщину, которая была со мной на леднике в том фильме. В 2011 году, после тщательного анализа всех рисков, именно мое сердце (а не инстинкт самосохранения, как утверждает журналист из «Цайт») заставило меня отказаться от поездки в Афганистан. Да, остаться дома и столкнуться с последствиями любви потребовало от меня больше мужества, чем отправиться в Кандагар и столкнуться с ужасами войны. Твой друг, Даниэль».

Да, друг. Мы много раз путешествовали вместе, и между нами никогда не возникало близости. Ни в гостинице, ни в палатках, даже в мыслях. Он умный, вежливый, образованный, с хорошим вкусом, привлекательный, тонкий по натуре, талантливый художник, немного старше меня – почему бы и нет? Но физическая близость могла бы отвлечь нас от работы и в конечном итоге разрушить нашу дружбу. Мы даже не говорили о любви; я разве что вскользь упоминала, как трудно поддерживать семью и брак, даже если все идет неплохо. А он? Говорят, мужчины при любой возможности думают о сексе. Значит, я просто не подошла.