В ИККИ не могли рано или поздно не понять ненормальность ситуации, при которой структура Коминтерна, специально сформированная для координации деятельности секций III Интернационала в Южной Америке и для предоставления подробной и точной информации о странах региона, была не в состоянии справиться с возложенными на нее задачами. Признав «огромное значение» уже проделанной ЮАСКИ за год работы в сфере поддержания контактов с партиями и организациями, революционной агитации и т. п., руководство Коминтерна потребовало от ЮАСКИ «расширить и усилить» деятельность на всех этих направлениях[1022].

Обеспокоенность Москвы была понятна. В середине 1920-х гг. и II Интернационал, и АФТ, и Амстердамский Интернационал профсоюзов, и анархо-синдикалистская Международная Ассоциация Трудящихся (Берлинский Интернационал) существенно интенсифицировали свою деятельность в Южной Америке[1023]. Медлительность структур Коминтерна грозила потерей и без того не слишком большого влияния на континенте. Сам Пенелон признавал наличие в рабочем движении некоторых стран «периода почти общего упадка». В Аргентине шел процесс формирования реформистского профобъединения, которое могло, по мнению ЮАСКИ, рассчитывать на расширение своего влияния и воздействовать на остальные южноамериканские страны. Недостаточная организованность профсоюзного движения и ориентация рабочей массы на различные центры создавали для коммунистов трудности в проведении «кампании в пользу единства, которое определило бы провал реформистских поползновений или по крайней мере уменьшение их эффекта». При этом секретарю ЮАСКИ казалось, что бороться в Аргентине против «этих поползновений» следует, проводя агитацию за единство «в конкретной форме», добиваясь консолидированных усилий сторонников Профинтерна путем формирования красных групп и комитетов единства[1024]. Ни Пенелону, ни его адресатам даже в голову не пришло, что предлагаемый вариант действий фактически означал инициирование раскола в профсоюзном движении с лишь последующей унификацией, либо же речь шла исключительно о единстве внутри фракции сторонников КИП. В последнем случае, естественно, создание совместного фронта действий рабочего движения в общенациональном масштабе становилось недостижимой мечтой.

А речь шла именно о консолидации промосковского сектора аргентинских профсоюзов. Пенелон планировал осуществить отстранение СПА от рабочего движения, сделав ставку на личные разногласия в партии, затруднявшие социалистам ведение интенсивной работы и благоприятствовавшие деятельности ЮАСКИ. Глава представительства Коминтерна в Южной Америке основывал свои планы на уверенности в неуклонном росте влияния коммунистов в рабочем движении. Пути достижения этой цели он видел в агитации «для каждой отрасли промышленности», трансформации профсоюзов в промышленные и организации в них коммунистических фракций. Первостепенной проблемой ЮАСКИ считал расширение масштабов пропаганды профсоюзов в «полностью отдаленных от любой классовой деятельности» рабочих массах, которые легко можно завоевать, учитывая условия их жизни и труда[1025]. В то же время Пенелон трезво оценивал перспективы этой «весьма относительной» деятельности из-за трудностей, с которыми Секретариат сталкивался в командировании пропагандистов, из-за размеров курируемой территории и недостатка средств, что стало существенным препятствием в распространении коммунистической деятельности в этих регионах. Для интенсификации пропагандистской работы в этом направлении и для усиления организации рабочих в профсоюзах, стоящих на позициях Профинтерна, ЮАСКИ попытался направлять точные инструкции коммунистическим партиям и группам, значительная часть которых действовала нелегально.