Собираясь лично заняться налаживанием регулярных организационных связей с центрами ВААИЛ в Мехико и США, он настаивал на поездке в Мексику и соседние с ней страны. Вильямс поставил руководству ИККИ ультиматум: направить его в Мексику либо отозвать в Европу, так как не видел смысла в сложившихся условиях в пребывании в Аргентине, где имелся более развитый по сравнению с партиями соседних стран партийный аппарат и лучшие, чем в других партиях региона, руководители. Деньги же на поездки по региону (без которых его участие в работе ЮАСКИ казалось представителю Коминтерна бессмысленным) должны были вскоре закончиться, Бразилию же можно было посетить по пути в Европу, дабы не ездить туда специально, совершая ненужные расходы. Был возможен, как указал Вильямс, и иной вариант — командировать его непосредственно в Бразилию и США для решения вопросов ВААИЛ и установления более тесных контактов Р(К)ПА с компартиями Южной Америки. В случае несогласия ИККИ на подобное развитие работы делегат Москвы настойчиво предлагал вернуть его «в Европу, СССР или куда угодно, где можно и нужно работать, а не выдумывать себе работу»[1067].

Однако реальная ситуация в коммунистическом движении Южной Америки быстро показала, что он обманулся в оценке масштабов своей деятельности: работы вполне хватало и здесь. Уже первые впечатления Вильямса после анализа деятельности ЮАСКИ на месте резко разошлись с устоявшимся в Москве мнением о работе данной структуры. Первые же слова его отчета из Буэнос-Айреса ставили под сомнение все предыдущие реляции Пенелона. Вильямс констатировал: «…как организация Южноамериканский Секретариат в настоящее время не существует. Работа Секретариата ограничивается прежде всего работой секретаря товарища Пенелона и сводится главным образом к пересылке организациям в Южной Америке Информационного бюллетеня о наиболее важных событиях в международном рабочем движении и о положении в СССР. Связи Южноамериканского секретариата с партиями и руководство последними осуществляются абсолютно недостаточно» [выделено в документе. — В.Х., Л.Х.] [1068].

Претензий собственно к секретарю ЮАСКИ у Вильямса в начале его миссии не было. Более того, он всячески подчеркивал, что Пенелон, «авторитет которого в общем очень высок», терпеливо, настойчиво и энергично, хотя и самыми примитивными средствами, ведет работу по установлению связей с людьми, симпатизирующими коммунизму или революционно настроенными, и признает, что невозможно требовать от «человека, уже работающего, как негр»[1069], таких результатов, которые может обеспечить организация. Однако деятельность Секретариата оценивалась представителем ИККИ как неудовлетворительная. Следует особо отметить, что в первых аргентинских впечатлениях Вильямса просматривается влияние Пенелона, и причины недостатков работы ЮАСКИ уполномоченный Коминтерна явно оценивал с его подачи. Именно это, как представляется, стало причиной того, что первоначальный анализ причин сложностей организации континентальной работы, сделанный Вильямсом, столь походил на жалобы Пенелона в Москву: во-первых, невозможность составить ясное представление о положении дел в южноамериканских секциях Коминтерна по редким донесениям от партий; во-вторых, невозможность из-за недостатка средств направлять представителей ЮАСКИ в страны Южной Америки или добиваться приезда делегатов партий в Буэнос-Айрес; в-третьих, несовершенство связи, препятствовавшее координации действий и получению информации и объяснявшееся техническими причинами[1070]; в-четвертых, слабость политического руководства партий, связь с которыми была налажена, например, КПУ. В этом случае имелись более или менее регулярные контакты: уругвайские коммунисты приезжали в Буэнос-Айрес, аргентинские бывали в Монтевидео. Но при этом отсутствовал механизм взаимодействия, политический орган, обеспечивающий постоянные политические консультации, и, как следствие этого, руководство КПУ недостаточно внимательно прислушивалось к мнению ЮАСКИ. Вильямс лично убедился в том, что только Уругвай был реальной сферой влияния и руководства Секретариата, да и то недостаточно развитой. Связь была плохой даже с чилийской и бразильской секциями, а координация их деятельности крайне проблематичной. Что же касалось других коммунистических партий и групп, левых элементов в профсоюзном движении, то Секретариат по-прежнему только поставлял им литературу, поддерживал переписку, не дававшую особых результатов.