Постоянно обращаясь к Москве, требуя срочного вмешательства Коминтерна для «более правильного развития ситуации», в аргентинской компартии тем не менее не хотели прислушиваться к рекомендациям ИККИ в тех случаях, когда они не совпадали с собственными представлениями о путях выхода из кризиса. А путь обеим сторонам виделся один — подавление противника. «Вы рекомендуете это, однако я со своей стороны не могу вам гарантировать, что так произойдет. Нет, Кодовилья, тут нет ничего личного; речь идет о разногласиях, которые, как ты видишь, важны», — писал Р. Гиольди в июле 1927 г.[1169] Группа Гиольди — Ромо свою задачу видела не в пассивном ожидании решений из Москвы, а в разборе ситуации в штаб-квартире Коминтерна с участием своих представителей. Возможность ликвидации конфликта на месте исключалась абсолютно, так, как с точки зрения оппонентов Пенелона, ЦК КПА был сам не в состоянии разрешить проблемы. «Если бы у нас был хороший Ц.К., который мог бы заставить считаться со своим влиянием через голову Пен[елона] и Мальо Лопеса…[1170] если бы оба знали, что имеется высшая инстанция, которой они обязаны подчиняться, было бы проще осуществить урегулирование этих вопросов»[1171]. Р. Гиольди упрекал своих московских корреспондентов, оставлявших в силе решение о прекращении дискуссии и тем самым откладывавших урегулирование, что создавало риск возникновения со временем новых проблем и «почти полную гарантию невозможности остановки дискуссии». Существовавшая, по его мнению, серьезная политическая проблема могла достигнуть «ужасающих пропорций». Как член руководства КПА и ЮАСКИ Гиольди предупреждал: если «не будет найдено ясное решение всех этих вопросов, дело дойдет до внутренней гражданской войны»[1172].

Первый выстрел в этой «войне» прозвучал со стороны Вильямса. Именно представитель Коминтерна в своем майском письме в ИККИ (причем совсем не среди первоочередных вопросов, а всего лишь в десятом пункте своего отчета) расценил серьезные разногласия, на которые указывал и ранее, как кризис. И если до этого момента противоречия, носившие характер личного соперничества, можно было, по его мнению, устранить путем обсуждения, то теперь ситуация обострилась из-за создания «нелегальной» группы Пенелона, «держащего по отношению к Секретариату тактику саботажа и ведущего свою групповую работу ВНЕ [выделено в документе. — В.Х., Л.Х.] ЦК и Секретариата»[1173]. Одну из причин разногласий Вильямс усматривал в том, что Москва не выразила своего мнения по поводу расхождений. Молчание ИККИ способствовало переходу к фракционной борьбе.