В конце декабря 1927 г. события в КПА стали и в самом деле напоминать военные действия, и Коминтерну оставалась лишь роль регистратора и комментатора событий. «Меньшинство», не удовлетворенное результатами партийного референдума[1207], спровоцировало обострение ситуации. Пенелон, продолжая утверждать о своем нежелании «рвать с Коминтерном», вновь отклонил резолюции ИККИ, как основанные на «неверной информации». Это еще больше обострило ситуацию и побудило его противников потребовать от Коминтерна немедленной телеграммы, объявляющей резолюцию «окончательной и не подлежащей пересмотру», а ее несогласие с ней должно было означать исключение из партии[1208]. Поведение «Беста»[1209] было расценено «Патси»[1210] как оскорбительное и дискредитирующее Коминтерн[1211].

Отказавшись присутствовать на Пленуме ЦК с участием представителей всех регионов, проведенном по рекомендации ИККИ для утверждения итогов партийного референдума, сторонники Пенелона продолжали удерживать в своих руках контроль над зданиями ЦК и ряда районных комитетов Буэнос-Айреса. Условия ультиматума, предложенные еще в октябре, оставались в силе: или мы, или они. «Большинству» и «центристам», объединившим свои усилия, не осталось иного выбора, кроме перехода в контрнаступление. Примененные при этом методы вряд ли могли быть одобрены любым пролетарием-коммунистом, тем более их никогда бы не санкционировал Коминтерн: И. Мальо Лопес обратился за помощью к властям! Проинформировав комиссара полиции о намерении исключенных из партии активистов незаконным путем завладеть помещениями и собственностью комитетов, секретарь столичной организации КПА от имени ЦК партии предупредил полицию, что «уполномочен действовать в соответствии с установленной процедурой для защиты наших комитетов, получив необходимые гарантии и сотрудничество со стороны соответствующих секций [полиции. — В.Х., Л.Х.]. — для избежания невосполнимого ущерба»[1212]. Отобрать партийную собственность КПА у «меньшинства» должна была помочь полиция, основываясь на аргентинском законодательстве. Социал-демократы, действовавшие в правовом поле своих государств, могли поступить подобным образом, но для тактики коммунистов 1920-х гг. это было экстраординарным явлением.

Силовая акция «большинства» и «центра» по возвращению контроля над партийными помещениями с участием полиции дала «меньшинству» долгожданный повод для разрыва[1213]. Сторонники Пенелона объявили о нежелании что-либо знать о полицейских агентах Ромо, Гиторе и Мальо Лопесе, о выходе из КПА и организации своей партии[1214]. Проведенный тем временем в отсутствие пенелонистов пленум ЦК единогласно решил заменить их кандидатами в члены Центрального комитета [1215].